Ган полюбовался бы площадью и нарядами горожан – тем более он и сам привлекал внимание. Можно было попробовать завязать с кем-то знакомство – с компанией разговорчивых военных в форме экипажа дирижабля или с кем-то из барышень в длинных разноцветных юбках. Они хихикали и перешептывались, поглядывая на него, а значит, разговорить их было бы легче легкого… Но из-за стражей за спиной и мрачной Саши по правую руку о знакомствах пришлось забыть.

Саша выслушала его торопливые объяснения молча и только кивнула в ответ. С тех пор, как он отказался поговорить с ней один на один, она отстранилась, последние несколько дней много времени проводила с Артемом… До сих пор его это более чем устраивало, но теперь, когда ему требовалась абсолютная преданность, могло стать проблемой.

– Все в порядке, Саша? – спросил он. Это был плохой вопрос – слишком легко ей было бы ответить на него «нет» и начать неприятный разговор.

Она потянула носом:

– Жареное мясо. Как думаешь, где они держат скот? Я видела только конюшни.

Он вздохнул.

– Все в порядке?

Ее губы дрожали, щеки раскраснелись, а кончик носа побелел, как будто Саша потерлась им об меловую стену. Темные кудряшки топорщились из-под шапки беззащитнее обычного, и Ган с трудом подавил желание пригладить их. Он и так позволил себе с ней слишком много…

Она всегда была для него смешной маленькой девочкой, сестрой его друга. Ган не думал, что она воспринимает все так серьезно… Оправдывает ли его это?

Ведь еще давно, назвав себя князем, он принял решение думать обо всех своих людях, защищать их… Не совершать ошибок.

Он не лгал Кае в Агано, говоря, что давно один – с момента гибели Веты. Но прежде он всегда думал, что мелочи вроде той, что случилась между ним и Сашей, – не в счет (сочтет ли так Кая?). Кажется, пришла пора расплачиваться за заблуждение.

– Да. – Она подняла глаза. Кажется, решила вести себя так, словно ничего не произошло. Во всяком случае, сейчас… Оставалось надеяться, что этой решимости хватит на какое-то время.

– Здорово. – Ган помедлил, собираясь с мыслями. – Послушай, Саша, мне жаль, если мы… неверно поняли друг друга.

Она молчала, упрямо стиснув зубы. Идя рядом с ней, Ган видел, как судорожно бьется жилка у нее на шее.

– Ты прекрасна, – сделал он еще одну попытку, ища и не находя верный тон. Сложно найти его, когда в ответ на любые твои слова собеседник реагирует холодным молчанием. – Ты знаешь, что я всегда относился к тебе хорошо. Но…

– Ты ее видел, – прошептала Саша.

Ган услышал ее, но переспросил:

– Что?

– Ты видел ее.

– Кого? – Ему самому стало неловко от фальшивости этого вопроса, и Саша исподлобья бросила на него взгляд, полный укора.