– Удивительно. Я вроде бы достаточно ясно дал понять, что не хочу говорить об этом. Разве нет?

– Пожалуй. – Уши Артема заалели. – Но я подумал…

– Что? – Ган приподнял бровь. – Что я жажду откровенничать с тобой? – Он сделал особый акцент на этом последнем слове.

Прежний Артем, должно быть, вспыхнул бы как сухая еловая ветка в костре, различив такие интонации в его голосе, – но нового, кажется, труднее было сбить с толку.

– А почему нет? – спросил он, не отводя взгляда от костра. – У всех есть свои секреты, но… теперь, когда мы здесь… разве это имеет такой большой смысл, как раньше?

Ган молча сделал еще глоток – и, отставив бутылку, осторожно закрепил котелок с озерной водой на треноге над огнем.

– Кае ты тоже не рассказал про них?

Он как будто специально нарывался – Ган глубоко вдохнул, стараясь успокоиться.

– Нам с ней было не до разговоров.

– Вот как. – Артем сосредоточенно разглядывал костер. – Забавно… Я думал, когда, ну… у тебя есть чувство к кому-то, ничего от него не скрываешь. Но с ней ты, выходит, тоже не был честен?

– Чего ты добиваешься, Артем? – прямо спросил Ган, делая еще один глоток из фляги. – Хочешь подраться? Не думаю.

– Я хотел поговорить, и все. – Артем отвернулся. Угроза Гана его явно не слишком напугала – и это раздражало не меньше расспросов. – Мне всю дорогу интересно… бываешь ли ты хоть с кем-то откровенным. Видимо, нет.

Ган помолчал – вдох-выдох.

– Некоторые тайны делают нас теми, кто мы есть. Откроешь их кому-то – изменишься. Потому что, может, тебя и делало тобой именно то, что ты никому и никогда об этом не рассказывал. – Кажется, питье из бутылки Дайны было крепче, чем он ожидал.

– И что ты сказал Кае про шрамы?

– Вот оно, да? – Ган швырнул ветку в костер. – Отдаю тебе должное: ты долго удерживался от того, чтобы заговорить о нас с ней. Ну, все хорошее когда-нибудь заканчивается.

Артем вдруг протянул к нему руку – Ган не сразу понял, что он хочет взять бутылку.

– Я думал, тебе тоже хочется поговорить о ней. – Артем сделал глоток, закашлялся. – В смысле… может, ты ее уже никогда не увидишь.

– Увижу.

– Ты не можешь знать это наверняка. – Артем упрямо тряхнул головой и вернул питье. – Я подумал, если поговорить о ней, может, нам обоим…