– Артем. Мне не нужны душеспасительные разговоры. Мне не нужно говорить о ней – тем более с тобой, – чтобы почувствовать себя лучше. Я и так чувствую себя отлично. Всегда. Чувствовать себя отлично – это, знаешь ли, навык. И у меня с ним все хорошо.

– Конечно, – пробормотал Артем с неожиданной яростью, – да, ты, ты и такие, как ты… У вас всегда все отлично.

– «Такие, как я»… Может, пояснишь? – Ган вдруг почувствовал, что начинает злиться – по-настоящему. Они были так близко к цели своего путешествия, и теперь проклятому мальчишке потребовалось заводить этот разговор – разговор, который мог привести только к ссоре.

– Да, такие, как ты. – Артем продолжал упорно смотреть в костер. – Уверенные. Сильные. Такие… у которых все всегда выходит с первого раза. Которые дерутся лучше всех и ныряют лучше всех, все делают лучше всех… У нас был один такой в общине, и я знаю. Наверняка у тебя тоже был кто-то, кто мог тебя поддержать. Конечно, ты ей понравился. Чего тут удивительного? Такие, как ты, все получают просто так. Тебе не говорили изо дня в день, что ты никчемный, что из тебя никогда ничего не выйдет, над тобой не издевались почем зря…

– Ты так заговорил после того, как Дайна сходила с тобой в лесок? – Это заставило Артема заткнуться, но Гану было мало – от гнева голова стала пустой и легкой. – Хочешь пооткровенничать? Давай. Рассказать о том, как легко мне все доставалось? Или о том, откуда эти шрамы? Знаешь, большая удача – всего одна история ответит сразу на два вопроса. Сэкономим время.

– Я… – Кажется, теперь Артем испугался, но Гана это не остановило. В Агано никто не посмел бы говорить с ним так, и уже давно он не чувствовал такой злости – освобождающей, пьянящей. Смешно – кто такой этот мальчишка, чтобы на него злиться? Но его слова – и воспоминания о Кае, о ее пальцах на его груди и боках и о том, как он ей не ответил, – все это вместе затронуло в нем что-то, что теперь он и сам не смог бы унять.

– Твоя взяла, братец. Спроси меня.

– Слушай, я…

– Я сказал, спроси. – Кажется, теперь он и вправду был готов врезать Артему – и тот это почувствовал. Нервно сглотнул, отодвинулся подальше:

– Ладно… Откуда у тебя эти шрамы?

Теперь Ган перевел взгляд на пламя.

– Север был братом моего отца. Сколько я себя помню, он был рядом. Отец погиб, когда мне было пять лет. Осталась мать, но после гибели отца она сломалась. Помню вечер, когда дядя пришел и рассказал о том, что случилось с отцом. Описал во всех подробностях. Север сказал тогда, что никогда не бросит семью брата. Что он всегда будет с нами рядом. Всегда. И он сдержал обещание.