– А Кае ты, значит, не сказал.

– И ты ничего не расскажешь – если такая возможность вообще представится. Вся эта грязь ее не касается. Не касается и не коснется – никогда не коснется, пока я жив.

– Я не думаю, что она бы так это восприняла, – сказал Артем, снова отводя взгляд. Утешал его? Смешно. – Ты был ребенком. Ты ничего не мог сделать… И он… он поступал с тобой ужасно. Любой бы захотел… ну… сделать это.

«Но не любой бы сделал».

– К тому же, – продолжил Артем торопливо, – ведь он не умер. Он же жив.

Ган кивнул:

– Верно. Но я ведь хотел сделать это. И был абсолютно уверен, все эти годы, что мне удалось. И если придется… я должен буду довести дело до конца. Должен буду убить его – потому что теперь, когда мы оба знаем, мы не оставим друг друга в покое. Он не отступит… И он – сумасшедший. Поверь. Пока он жив – я и те, кто рядом со мной, в опасности. Я этого не допущу.

– Людям сейчас часто приходится убивать друг друга, – пробормотал Артем.

Убивал ли он сам человека? Точно нет. Такие вещи Ган чувствовал безошибочно.

– Конечно. И мне приходилось, как всем. Но одно дело – убить в бою, защищая свою жизнь… Планировать убийство собственного дяди – совсем другое.

– Ты сказал, тебе было плохо.

– Верно. До первого же решения, принятого мной в качестве князя. – Ган пожал плечами. – Я чувствовал себя свободным при одном воспоминании о том, что его больше нет, хотя… Мне никогда не доставляло радости думать о том, как… вспоминать все это. И все же… иногда мне это снится. И когда я просыпаюсь, я… улыбаюсь. Я всегда улыбаюсь, Артем. Но еще меня трясет.

Он отхлебнул из бутылки, и на этот раз Артем тоже хлебнул – честно и много.

– Обстановка стала какой-то угнетающей. – Необъяснимо, но Ган вдруг почувствовал, что веселеет – то ли от питья, то ли от эйфорической легкости после рассказа. – Предлагаю ее разбавить. К тому же было бы честно с твоей стороны отплатить мне откровенностью за откровенность. Что произошло между тобой и Дайной? Какой она была? Тебе понравилось?

Артем поперхнулся, закашлялся, и Ган рассмеялся. Значит, он был прав.

Ожидаемо.

– Понятно. Что ж, поздравляю. Продолжай в том же духе. Тебе это поможет.

– Да что ты говоришь, – прохрипел Артем, когда к нему вернулось дыхание.

Он не смотрел Гану в глаза. Было видно, что меньше всего на свете ему хотелось обсуждать эту тему с князем – и в то же время его терзало желание поговорить об этом хоть с кем-нибудь.

– Абсолютно точно, – кивнул Ган.