– Может, и нет, – мягко сказал Артем. – Может, это был план Б. Я думаю, ему важнее было все исправить, чем уцелеть. Он наверняка понимал, что Сандр может победить. И должен был придумать план на этот случай…

Он не стал говорить вслух всего. Но не мог не думать о том, что Аждая отдал ему силу неслучайно. Что было бы, выбери он кого-то из здешних фанатиков вроде Дайны? Она бы ни за что не отдала силу ставленнику других богов. И, в отличие от него, ничего здесь не знающего, нашла бы способ спрятаться.

Наверное, могла бы всю жизнь прожить в какой-нибудь уединенной пещере, укрытой от посторонних глаз, но не сдаться, защищая то, что ей дорого.

И у мира не было бы шанса стать снова целым. А у прорех – закрыться.

Теперь шанс был, но почему Артем чувствовал, будто сделал все не так? Почему вообще думал об этом вместо того, чтобы сосредоточиться на возвращении?

Боги обещали вернуть их, не гарантируя «иным землям» безопасности. Полагаться только на них было нельзя.

– Дайна. – Артем захотелось коснуться ее плеча, но он не осмелился. – Слушай… мне жаль, что так вышло с твоей рукой. Может, если я бы лучше знал, как…

Она покачала головой:

– Даже бог не может исцелить рану, нанесенную богом. А вне круга… Богом ты никогда и не был. Ты сделал, что мог. Спасибо.

Она впервые поблагодарила его, но почему-то от этого стало только хуже.

– Не болит?

– Нет. И выглядит так, как будто зажило давным-давно, только… – Она запнулась. – Только все время забываю, что ее нет. Глупо. Иногда мне кажется, она чешется. А потом вспоминаю.

– Я знаю, – Артем помахал левой рукой, – всего лишь палец, но… с ним было то же самое.

Они помолчали. Спина Гана впереди была очень прямой. Они так и не поговорили после контакта с Каей.

– Дайна, ты хочешь уйти с нами? – Ее золотые кошачьи глаза расширились, но она промолчала. – Серьезно. Если все получится… – Артем запнулся.

Он хотел бы сказать, что его собственный мир будет для нее безопаснее, но это было неправдой. Хотел сказать, что там жрица, лишившаяся бога, найдет место вернее, чем здесь, но и в этом он не был уверен.

Что он предлагал ей и зачем? Возможно, об этом стоило подумать раньше.

– Здесь мне все знакомо, – наконец ответила она. – Но у меня больше нет ни бога, ни родных, ни друзей. Я больше не знаю, что делать.

Она не сказала ни «да», ни «нет», и Артем почувствовал облегчение – и разочарование.

Ган резко остановился, и они едва не врезались ему в спину.