В гараже стоял «глазастый» «Москвич-407» хищного серо-стального цвета. Зинаида Павловна ключом открыла дверь, ловко села на водительское сиденье, завела машину. «Москвич» завёлся сразу, с пол-оборота. Зинаида Павловна пару раз газанула, осторожно выжала сцепление, выгоняя машину из гаража. Остановилась, вышла.

— Что встал? — весело спросила она. — Садись рядом!

Я осторожно сел на переднее сиденье. Машина была, конечно, старой. Эдакая архаика, чуть ли не музейный экспонат, но тем не менее, находилась просто в идеальном состоянии: краска снаружи блестела, словно натёртая воском, ни скола, ни царапины, ни вмятины. Сиденья внутри салона отделаны кожей, а не привычным кожзамом.

— Нравится? — Зинаида Павловна, закрыв ворота гаража, уселась снова на сиденье водителя. — 17 лет, пробег 7 тысяч километров. Два комплекта авторезины. Сейчас вот стоит зимняя, импортная. Регулярное обслуживание в гараже облисполкома. Как тебе?

Машина была идеальной. А еще в ней было неожиданно тепло.

— Едем!

Зинаида Павловна плавно выжала сцепление, нажимая педаль газа. Мы выехали из двора на улицу.

— Это моя машина, — сообщила Зинаида Павловна. — Муж никогда не испытывал желания ездить за рулём сам. У него и прав-то не было. А я практически всё время ездила на служебных. Даже сейчас, после выздоровления мне по мере необходимости присылают транспорт с гаража облисполкома. Я же персональный пенсионер республиканского значения, почетный гражданин области. Если надо, мне выделяют машину из облисполкома. Представляешь?

Я кивал, не понимая, зачем она мне всё это рассказывает.

— И всё это вдруг в определенный момент оказалось мне не нужным, — продолжала она. — Ни пенсия, ни дача, ни квартира, ни машина, когда подвело здоровье.

Она резко затормозила, повернулась ко мне:

— Мы сейчас едем в комиссионку. Там директор мой приятель. Я хочу тебе сделать подарок — вот этот автомобиль.

Я замер от неожиданности и не нашел сказать ничего лучше, чем:

— У меня прав нет…

— Ерунда! — отмахнулась она. — Подрастешь, отучишься, сдашь, будешь ездить!

Я замялся. Подарок оказался слишком и дорогим, и неожиданным.

— Я не буду оформлять машину ни на твою маму, ни на папу, ни на кого из твоих родственников или друзей, — заявила Зинаида Павловна. — Только на тебя. Мне помог ты, а не кто-то из них. Да и рисковать не хочу. Мало ли…

Она вздохнула, скривилась, будто съела дольку лимона.

— Когда мне совсем плохо стало, — сказала она. — Все словно забыли, что я есть на свете. Из детей за целый год никто даже не навестил, не позвонил. Поэтому вот так!