— Мне все не нужны, — покачал я головой. — Мне из них перстни с серьгами нужны, но чтоб обязательно с камнями. Я на них заклинания накладывать буду.

— И продавать? — осклабился Силантий Еремеевич.

— Ну, кому-то продавать, — согласился я. — Кушать-то тоже надо. А кому-то и так… Не буду ж я, скажем, с Василь Макарыча деньги брать? И с Селифана? Правильно?

— Это верно, — согласился лесовик.

Лешего я приложил самым простым по своей структуре конструктом магии Смерти под обозначением «Прах». Заклинание по своему воздействию моментально стари́ло любую органику от животных клеток до растительных, которые в считанные секунды распадались буквально в прах. Простенький такой конструкт, но смертельно убойный.

Я рискнул его опробовать в реальной жизни на трупе раздавленной автомобилем бродячей собаки. Тушка лежала на обочине и отвратно смердела. Миг, и на её месте осталась лишь кучка то ли мелкого песка, то ли пыли.

Второй раз я опробовал этот конструкт на пеньке во дворе нашего дома. Когда-то здесь рос древний тополь. Пенек рассыпался прямо на глазах.

На живых, людях или животных, я с этим заклинанием, разумеется, не экспериментировал.

Единственным, так сказать, «минусом» этого конструкта было то, что он не мог преодолеть любую преграду. От его воздействия спасала даже заурядная картонка, которая рассыпалась, а объект за ней оставался целым и невредимым.

Оказалось, что и от лесной нечисти защита у меня имеется!

* * *

Весь день с небольшим перерывом на обед maman провела на грядках. Точнее, на изготовлении грядок. В результате в саду появились посадки лука, петрушки, укропа, редиски, моркови, свеклы.

На огороде мы торжественно «похоронили» ведро картошки и с десяток семечек кабачков. На большее у нас не хватило времени. Насчет сил я был спокоен: периодически тайком подпитывал maman и себя «живой» энергией.

В конце дня, когда уже стемнело, maman вышла на подворье, повела плечами и горделиво заметила:

— Вот что значит чистый воздух и первозданная природа! Сколько всего сделала и ни капли не устала.

— На следующие праздники поедем? — поинтересовался я.

— Обязательно! — maman сказала, как отрезала. И направилась в баню, которую я уже истопил. Ей компанию составила тётка Цветана. Пока они парились, я накачал из колодца в бочки воды для полива, заварил чай.

Потом, после женщин, я парился в компании банника да домового. Селифан баню не любил, а лесник сегодня не показывался. Впрочем, спину мне веником нахлестал Федул, а Авдей Евсеевич притащил откуда-то кувшин ледяного квасу с пахучими травами.