По «короткой дороженьке» доехали до Бахмачеевки. На этот раз maman только вздохнула, глядя по сторонам.

— Про это тоже, мэм, не стоит говорить, — заметил я.

— Да поняла я, поняла, — немного сердито ответила она. — И так вон бабка Нюша на тебя смотрит как кулак на чекиста.

Поэтому я её высадил у ворот дома. Сам заходить не стал, только предупредил:

— Через полчаса приеду.

И поехал дальше, наблюдая краем глаза, как мне вслед смотрит сосед Леха Длинный.

А вот лесника дома не оказалось. Саженцы мы посадили внутри периметра. Оставалось только вздохнуть, развести руками и убраться вон. Если б не шишок. Ворота сами собой открылись. Из-за створки показалась голова неведомого зверька.

— Заходи! Заходи быстрей! — он приглашающе помахал мне мохнатой лапкой. — Хозяина нет.

— Я… — хотел было сказать я, но шишок меня перебил:

— Знаю, знаю. Вон они. Сам тогда иди, а то люди смотрят!

И поспешно закрыл ворота. Действительно с соседнего участка в нашу сторону вытаращилась соседка. Я ей кивнул, мол, здрасьте. Она, чуть замешкавшись, кивнула мне в ответ и поспешно отвернулась.

— А где хозяин-то? — спросил я у шишка, который встал у меня за спиной, пока я колдовал над первым дубом.

— Уехал с утра пораньше в Черное урочище, — почему-то недовольно ответил шишок. — Вроде как незаконная порубка там. Там лес хороший, кто-то сруб решил срубить.

— А ты на хозяйстве остался? — спросил я, не глядя на него, направляясь ко второму дубку.

— Мне в лес нельзя, — буркнул шишок. — Я с Еремеичем в ссоре.

— А что так?

Шишок промолчал. Я завершил колдовать здесь.

— Пошли на огород!

— Нет, — шишок отрицательно замахал руками. — Соседка там. Иди один. Я тебя здесь подожду. Не могу я глаза отводить, если рядом кто-то есть.

Пришлось мне на огороде копаться одному. Шишок оказался прав. Только я начал ковырять один саженец, как к забору подошла соседка.