— Красота! — заключили они оба. Я ушел ужинать, а они остались допариваться.

На следующий день сразу после завтрака я занялся «своим сельским хозяйством» — «подкормил» силой и конструктами свои дубки, выбрал место для посадки липы и акации. Потом подпитал магией саженцы у Селифана. Оборотень чем-то был занят, я не стал его беспокоить.

Затем пошел «на зады» огорода, где меня ждал с едва скрываемым нетерпением Еремееич.

— Пошли!

Я снова слил немного «живой» силы в дуб-великан, а потом, подумав, добавил конструкт регенерации. Удивительно, но дерево словно откликнулось на мои действия: зашумело кроной, осторожно мазнуло мою макушку ветвями. Еремеич озадаченно почесал затылок:

— Признал он тебя что ли?

— Оживает! — пояснил я. — Через неделю приеду, повторим. А пока, Силантий Еремеевич, приготовь мне десять небольших саженцев дуба в горшках. Буду делать тебе заповедную рощу.

Я решил не усердствовать особо, выращивая саженцы из желудей, а обработать магией уже готовые саженцы.

— Еще мне нужен будет один небольшой, сантиметров тридцать-пятьдесят в высоту, саженец сосны, — попросил я. — Попробуем, как ты говорил, черный бор возродить…

— Черный бор — первейшее место в лесу! — обрадованно заявил Еремеич. — Любимое место для всякой живности.

— А для меня саженец липы и с десяток ростков обычной акации, — продолжил я. — Возле дома высажу.

— Будут тебе дубы, сосна, акация и липа! — обрадованно подтвердил лесовик.

Дома maman перебирала на кухне монеты: серебро к серебру, золотые к золотым. Она разложила на кухонный стол большой кусок толстого целлофана, оторванного от рулона, что я приготовил для парника. Вывалила на стол мешочки и по очереди потрошила их. Вид у неё был весьма скучающий и печальный.

Кучка серебряных монет ожидаемо была раза в два побольше, чем кучка из золотых. Попались и с десяток медных монет: крупных, тяжелых пятикопеечных. Наверное, случайно затесались.

Maman вздохнула, взглянула на меня:

— Ну, и что мы будем с этим делать?

— Серебро пригодится, — ответил я, подразумевая, что из монет можно сделать амулеты. — Золото обещал Василий Макарович пристроить. Видно будет, мэм.

— Ты ж не думаешь, что всё это мы здесь оставим? — maman ткнула рукой в груду монет.

— Именно так и сделаем, — ответил я. — Не тащить же это всё с собой.