— Ничего. Оставайся дома, занимайся обычными делами. Я просто подстраховываюсь. Не думаю, что меня надолго задержат.

Поднявшись наверх, я нашёл в шкафу повседневный костюм, переоделся и прихватил кошель. Передав Боргу несколько сребренников, вышел на улицу.

— Ведите, господин Клевнет.

Я забрался в карету вслед за ним, и мы тронулись. Вскоре остановились возле добротного трёхэтажного здания из серого камня.

Когда мы вышли во внутренний двор, я отметил, что даже в столь поздний час здесь кипела жизнь. Мимо то и дело сновали стражники: кто-то проверял снаряжение, кто-то негромко отдавал приказы. У блюстителей порядка и ночью хватало забот.

Мы вошли внутрь. Клевнет повёл меня вверх по лестнице на второй этаж и пригласил в свой кабинет. Помещение оказалось довольно скромным: массивный стол, пара стульев, шкаф с книгами и свитками, диван.

— Присаживайтесь, господин Эйдан, — сказал он, занимая место за столом.

Я сел на жёсткий стул и скрестил руки на груди.

— Итак… Вы правда напали на господина Ганнера?

— Не отрицаю, что ударил его.

— И по какой причине?

— Из-за оскорблений.

— Почему вы не потребовали дуэли?

— Господин Клевнет, Ганнер не настолько глуп, чтобы согласиться. Никто, кроме меня, не слышал его слов.

— Понимаете, в чём проблема, господин Эйдан… Свидетель утверждает, что вы ни с того ни с сего озверели и атаковали господина Ганнера.

— Полагаю, свидетель — это Ставар Хофрод? — слабо улыбнулся я.

— Именно он.

— Забавно… Ставар ушёл сразу после того, как Ганнер признался в поджоге дальнего крыла, где я жил.

— Простите?

— Вы ведь уже знаете о пожаре в академии?