- Вы сказали об этом Антоновскому?

- Я сказал ему все, что знал, но он не слушал. Я прилетел предупредить, хотя отец запретил мне это делать. Отец сказал, что уже говорил о таком развитии событий господину Станиславу Антоновскому во время их встречи, но это не имело должных последствий. Небольшая победа по разгрому лагеря чипированных исполнителей во время поиска пропавших девушек придала господину Антоновскому напрасную уверенность. Вот только эта операция крупная, и одним-двумя лагерями Дора точно не ограничивалась. Сейчас дефектный Иерарх уже знает, что его пытаются остановить, и ни за что не откажется от удара. К весне он может окончательно растерять накопленные ресурсы, поэтому ударит сейчас тем, что у него осталось.

Вольгерду почудилось, что мышцы его лица задеревенели, превратившись в плотную маску, и он никогда не избавится от нее. Так и будет ходить с потрясенным выражением на лице.

- Я поговорю с Антоновским еще раз. И не только с ним, - выговорил он непослушными губами, - в первую очередь надо убедить его помощника, Илью Ратманова. Что вы думаете о нем, уважаемый У Ма? На этого человека можно положиться?

- Я плохо разбираюсь в людях, - признался эниданец. – Ошибся в Станиславе Антоновском, ошибся в вас, ошибся в Маше Некрасовой. Вам, как голографисту, понять земных людей проще. Решайте вы.

- Почему вы считаете, что ошиблись в Маше? – неприятно удивился Вольгерд.

- Она не та, кем казалась мне поначалу. Я думал, она ищет мать и заботится о семье, но ей уготована иная роль.

- Она в этом не виновата.

- Я и не виню ее. Однако каменистому полю нужна кирка, а не мольба. С этим ничего не поделаешь. Я скорблю, но не могу поднять в небо этот камень силой мысли.

У Ма опустил голову. Его глаза, потухшие и ставшие почти по-человечески нормальными, были устремлены на доски, которыми была вымощена терраса. Он будто решил изучить все их трещинки, чтобы запомнить рисунок навсегда.

- У нас с вами выходит очень тяжелый разговор, Вольгерд. Мне представляется, что мы в тупике.

- Кроме эвакуации своих, что еще намерен предпринять Канцлер Робтау? – спросил Борич.

- Ничего.

- Ничего?!

- Ничего, - повторил У Ма, - и это очень хорошо для вас. Отцу доложили, что голографисты и резиденты Навинии сплотились, чтобы действовать заодно, потому он велел отступить. Когда болезнь сильна, надо позволить температуре расти, чтобы иммунная система справилась с заразой. Иного средства нет.

- А как же лекарство?

- То, что кажется сегодня лекарством, это яд, который гарантированно убивает в будущем. Без яда еще есть надежда, что люди Земли однажды одумаются и выздоровеют. Вам нужен крепкий иммунитет против цифровых манипуляторов. Естественный иммунитет. Он рождается внутри.