В общем, она морально готовилась, но все равно вздрогнула, увидев его у окна. Вольгерд сидел на широком подоконнике и спиной к фонарю, светившему у центрального входа. Его силуэт казался темным.

При ее появлении Борич выпрямился и сполз на пол, едва не уронив костыль. Он был одет с иголочки. Белоснежный шейный платок, который он, придерживаясь консервативного течения в одежде, носил вместо треугольного короткого галстука, вошедшего в моду в последние годы, бросался в глаза и, пожалуй, прибавлял шика. Если бы не костыль, детектив смотрелся бы аристократом на приеме у настоящего, не карнавального, короля.

Маша застыла. Умила, шедшая за ней, уперлась ей в спину и тоже остановилась, не решаясь ее обойти.

Шли Третьи Сумерки Заката, Солнечная петля близилась к фееричному финалу, но никто в кабинете не смотрел на расплавленную золотую полоску за окном, соперничающую светом с садовыми фонарями. Вольгерд хмурился, судорожно пристраивая костыль, чтоб он никуда не заваливался. Лесоруб Симроновский, напялив очки дополнительной реальности, мониторил сети. Антоновский наоборот от искусственного зрения избавлялся – при появлении девушек он как раз прятал очки в экранированный короб. Одна лишь Маша уставилась в окно, будто искала там вдохновения. Во всяком случае она желала, чтобы все так думали: она любуется истончающимся закатом, а не детективом-голографистом, застившем ей вид.

Антоновский нетерпеливо махнул рукой:

- Солнечная петля завораживает, но вынужден настаивать, чтобы вы отошли от порога и закрыли дверь. Не нарушайте герметичность контура.

Маша поспешно захлопнула дверь и подтолкнула Умилу вперед, к дивану. Дверь, впрочем, сразу открылась снова, впуская в кабинет Ратманова. Он успел переодеться, избавившись от вчерашнего мятого костюма, и благоухал одеколоном.

- Почему в темноте? – осведомился он по-свойски и, никого не спрашивая, зажег верхний свет.

Жалюзи на окнах поползли вниз, окончательно и наглухо изолируя кабинет. Илья плюхнулся в кресло напротив Антоновского и провозгласил:

- Станислав Иванович, все в сборе. Время у нас ограничено, так что сразу приступим к обсуждению деталей, если вы не возражаете.

Усаживаясь рядом с Симроновским на кожаный диван, Маша заметила кривую ухмылку Антоновского.

- Мы, собственно, только тебя и ждали, Илюша.

- Я не баклуши бил, а договаривался насчет глиссера и всего остального, - парировал Ратманов, который чувствовал себя привольно, как раньше, до всех этих историй. – И я договорился, кстати, после чего поспешил к вам, чтобы успеть ровно к назначенному часу.