И теперь они мчались через охваченный огнём и вирусом город на тяжёлом внедорожнике.
Дома стояли недалеко друг от друга, и Бесс отчётливо видела вышедшего на балкон мужчину даже из глубины комнаты — по понятным причинам вампиресса старалась как можно реже подходить к окнам. Но шторы не задёргивала, чтобы не привлекать внимания, оставила только тюль. И сквозь него она увидела на балконе мужчину. Крупного, высокого, мощного, с окладистой чёрной бородой и, как все в этом мире — неопределённого возраста, от двадцати до ста, а может быть, и старше. Бесс видела его отчётливо, а он её — нет, не мог разглядеть через расстояние и тюль. А скорее всего, просто ему было не до того, не до разглядывания соседских окон. Мужчина посмотрел выше крыш старых домов, несколько мгновений не сводил взгляд с колокольни, что виднелась на востоке, потом вздохнул и поднял руки. Не вверх, а перед собой, чтобы посмотреть на них, но не с ужасом, а с грустью. С ужасом смотрела Бесс, потому что знала, что видит сосед на своих руках. А умирающий мужчина смотрел с грустью. Даже не кричал, хотя ему было больно. Смотрел. А затем перевалился через перила и полетел вниз, на камни старого двора. Мёртвый. Разломанный вирусом, которому ещё не придумали названия, который непонятно где бродит и как долго сидит в организме, прежде чем убить. Вирусом, о котором никто ничего не знает, и вся Москва увлечена игрой в «русскую рулетку» с неизвестным количеством патронов и непрерывно щёлкающим курком. «Да или нет?» Щёлк. «Да или нет?» Щёлк.
И все смотрят на руки. «Есть ли вирус во мне?» Щёлк.
А о чём ещё можно думать сейчас? Когда пройдёт время, хотя бы несколько часов, за которые ты не умрёшь, когда ты убедишься, что предназначенная для тебя камора оказалась пустой, тогда ты перестанешь думать о том, есть ли в тебе вирус, и начнёшь делать всё, чтобы он не появился. А сейчас ты то и дело смотришь на свои руки, потому что в голове пульсирует одна-единственная мысль: «Да или нет?»
А со двора доносится крик. Пронзительный. Отчётливо слышный, несмотря на то, что стеклопакет неохотно пропускает звуки. Бесс подходит ближе и вздрагивает, видя вооружённых мужчин. Нет, не полиция. Не гвардейцы. Не военные. Не поймёшь кто. На ком-то из них медицинские комбинезоны, на ком-то — нет. Но все в респираторах. То ли обезумевшие граждане, то ли бандиты… Через мгновение пришёл ответ — бандиты. Но не потому, что они обрызгали тело умершего мужчины горючей жидкостью и подожгли, а потому что истошный крик повторился, а мужчины рассмеялись. Из соседнего подъезда выбежала полуодетая женщина, и один из мужчин сумел поймать её в охапку. И под гогот приятелей уложил несчастную на капот припаркованного во дворе мобиля.