Молчание.
— То есть? — уточнил Форд.
— Я же говорю — что происходит после предупредительного залпа? Противник сдается, Я и написала туда: «Мы сдаемся».
Повисла мертвая тишина.
— О Боже! — воскликнул советник по национальной безопасности. Миклсон побледнел.
— И каков был ответ?
— Читаю дословно — тут несколько нескладно: «Сдаемся принимаем. Ждите. Мы идем».
— Ты сдалась?! — взорвался президент. — Ты посмела заявить такое от имени Соединенных Штатов Америки?
— Кто это орет?
— Это президент.
— О… прошу прощения. Нет, сэр. Вы не совсем поняли. Мы вовсе не сдаемся! К этому всегда прибегали в прошлом при военной угрозе на море — сначала делали вид, что сдаются, а потом яростно атаковали противника, когда тот меньше всего был к этому готов. Мы лишь пытаемся выиграть время — вот и все. Если Господу в последний момент не было угодно отменить скорость света, этому инопланетному устройству на Деймосе понадобятся долгие годы, чтобы связаться со своей планетой. А если они намерены нас, так сказать, посетить, делать это ему все равно придется. И пройдут лет двадцать — тридцать, а то и столетия — все зависит от того, на сколько световых лет эти типы удалены от нас. Благодаря этому сообщению мы просто выигрываем время, чтобы быть во всеоружии, подготовившись к вторжению.
— Вы сказали «вторжение»? — переспросил Миклсон.
— Да, вторжение.
Последовало гробовое молчание.
— Неужели вы действительно решили, что мы можем сдаться? — удивилась Эбби. — Ни черта подобного — готовимся к бою.
ЭПИЛОГ
ЭПИЛОГ
Солнце село, море было тихим, и по небу рассыпались звезды. Эбби стояла на краю пирса в Раунд-Понде и смотрела на темную гавань — застывшие на якоре белые рыбацкие катера, как по команде направленные приливом в одну сторону, будто тщательно расположенные кем-то невидимым. Легкий ветерок морщил водную гладь и вяло покачивал снасти большого парусника; они мерно стукались о мачту, и звук разносился над водой, словно тиканье часов.
Рядом с ней стоял Уаймэн Форд.
— Вот здесь я и установила свою камеру, — сказала Эбби. — И пролетела эта штука.