— Кто такой?

— Фишер-Абель.

— Шутить изволите? — Эст мрачно посмотрел на создателя атомной бомбы. — Он же в Англии. Недавно я даже марку с его изображением приклеивал на конверт.

— Я помню. Вы посылали поздравления с праздником Победы товарищам Хрущеву и Брежневу. Ну, нашим товарищам из Будущего.

— Ну веди, веди его сюда быстрее.

Вошла Эдит со связанными за спиной руками.

— Кто это? — спросил Эст.

— Это наш разведчик Фишер Абель.

— Вот это? — Эст повернулся на высоком вращающемся стуле. — Ты его хоть видел когда-нибудь?

— Видел.

— Ну и какой он? Такой, что ли?

— Нет, он был худой и высокий. Но послушайте, товарищ Эст, я уже не уверен, могу ли я верить…

— Кому мне?

— Нет, себе. То я министр, которому практически уступают в интеллекте разные — слово на букву х — Оппенгеймеры, Резерфорды и Ландау, то я просто-напросто твой ординарец. Как эти… — он кивнул на официантку, официанта и бармена. В их роли были Буденный, Ворошилов и Троцкий. — Троцкий в роли официантки, естественно. Ибо кто же он, как не проститутка Троцкий? — Тоже не хотели, сначала работать по своей первой специальности барменами и официантами, но тов. Эс им объяснил, что иначе они не могут находиться и интимных отношениях. Всегда иначе при их встречах будут присутствовать посторонние. Кругом шпионы-мионы, надо соблюдать конспирацию.

— Я теряю в себе уверенность, — продолжал Берия.

— Из-за того, что сегодня я назначил тебя метрдотелем этой конспиративной явки?

— Нет, что мажордом, метрдотель или ординарец — мне практически все равно. Хотя, конечно, неприятно. Но дело в другом. Эти Оппенгеймеры и Ландау могут понять то, чего другие не могут даже себе представить. Я нет. Обидно. Чем я хуже? Вот решил попробовать.

— Решил попробовать, — повторил Эс и поправил повязку на голове. — Этого действительно нельзя ни понять, ни представить. Зачем ты привел ее?

— Я побоялся расстрелять человека, который назвался Фишер-Абелем.