Эс опять поправил повязку на голове и позвал Эдит:

— Иди сюда, корова.

Эдит растерялась и не нашлась, что ответить.

— Пей, сука, — и он поставил перед дамой большую рюмку текилы.

— Нет, не буду. Перед смертью не надышишься.

— Пей — слово на б — я тебе сказал, — и вождь дал ей подзатыльник.

С испугу пришлось выпить.

— Значит, ты говоришь, что ты Абель? Невероятно! — Он слез с высокого стула и сделал два шага вправо. — Ладно, сейчас я тебя проверю. Абель любил петь песню про Щорса. Надеюсь, ты ее помнишь? Спой. А что? Не в роли, что ли? Вон недавно Маленков тоже говорит:

— Я не в роли. — Пришлось ему черепок пробить, чтобы голова была обвязана и кровь была на рукаве. Все равно не смог.

Отправили гада строить Самарканд.

— Кем?

— Что, кем? Завсклад или таваровед. Не помню точно. Тебя бить по голове не надо, ты и так в форме. Пой.

— Не могу.

— Значит, ты не Фишер-Абель.

— Или, — она чуть помедлила, — Абель не умел петь эту песню. — Она сама налила рюмку текилы, лизнула соль прямо с прилавка, как это делал тов. Э и залпом выпила всю рюмку. — Брр. — Очень вкусные кактусы.

— Ладно, эту проверку ты прошла. Но ведь, мать твою, Абель же был мужиком, а ты баба.

— Ну и что, — раздался голос Ворошилова из-за барной стойки, — вон Троцкий тоже когда-то Армией командовал, а сейчас просто официантка. Но ведь от этого он же не перестает быть нашим человеком. Правильно я говорю, Ко?

— Не суйся в ведение допроса, Вара, пока я тебя лично не попросил об этом. Вот скажу, налей ему, — он кивнул на Фишера, — смертельного яду и чтобы обязательно помучился, тогда будь добр, вмешивайся, пожалуйста, наливай доверху. Пока же — заткнись.

— Ладно, — добавил он, — поживи пока здесь.