— Она бы все равно умерла. Не было никакого средства.

В юности академик, отец Нади занимался самбо. Он взял доктора за отвороты белого халата и бросил через спину. Доктор собрал две кровати, на которых уже не было больных. Умерли. Это и сказал ему академик:

— У тебя все умирают. На этих пустых кроватях еще вчера лежали люди. Где они тетерь? В Аиде?

Доктор в юности занимался дзюдо. Он поднялся и бросил академика, проведя подхват изнутри. Отец Нади сломал процедурный столик. Они провели друг другу еще по паре бросков. Потом сели прямо на полу и напились неразбавленного спирту. Практически без закуски. Было всего одно яблоко на двоих.

— Сходим на ее могилу, — сказал плачущий академик.

— Пойдем.

Они набрали закуски в новом универсаме и двинулись к кладбищу. Коньяк они брать не стали. Доктор сказал:

— Не будем мешать. — И они пили только спирт. Правда, теперь они его разбавляли. Ну, надо было как-то растянуть удовольствие. Надо было продлить печаль.

— Этот псевдоученый Мелехов хотел жениться на моей Наде.

— Да, конечно, — сказал доктор и налил еще по одной, — я бы сам на ней женился. Хорошая была телка. Скаковая лошадь. Простите, но это не я так говорю, это Мелехов так говорил.

— Он ее любил, — сказал академик и заплакал. — Ох, как любил.

— Да, — доктор закусил шпротами. — Ведь он даже женился на ней. Не хотел тебе говорить.

— Как женился?

— Да их обвенчали прямо в палате.

— Перед смертью?

— Да, прямо перед смертью.

Они еще выпили. Обнялись и заплакали. Потом запели.

— Черный ворон, что ты вьешься на моею головой? Ты добычи не добьешься. Черный ворон, я не твой. Ты добычи…

— Налей мне тоже.