— Конечно, — отвечаю я. — Зачем бабочкам нарисованные глаза?

— Это мимикрия. Если птица гонится за «адмиралом», он раскрывает крылья, и преследователь оказывается один на один против неизвестного крупного животного.

— Ловко, — замечаю я.

— Этих особей мне вчера прислали из Африки. Я решил, что тебе будет интересно.

— Надеюсь, ты меня пригласил не только ради них?

— Даже такую хитрость, как маскировка, придумала природа, а не люди, — говорит Голем, игнорируя моё замечание. — Хотя и среди вас встречаются «адмиралы».

— Все эти бабочки, конечно, очень милы, но едва ли энтомология станет моим хобби.

— Насекомые — лишь метафоры.

Голем встаёт с кресла и подходит к мини-бару. Наливает виски в два стакана и кладёт по несколько кусочков льда. Собирается меня опоить? Отравить? Подмешал наркотик, чтобы я выдал секреты «Алефа»?

— Мимикрия встречается не только у людей.

Беру у Голема стакан.

— Ты имеешь в виду киборгов.

— Именно. Чтобы защититься, вы стараетесь вести себя, как люди. Но каковы искусственные разумы на самом деле?

— Скоро мы это узнаем, не правда ли?

Он говорит про «Алеф», догадываюсь я. Не пора ли открыть карты?

— Ты прав: у нас нет комплекса неполноценности, как считают некоторые люди. Мы не мечтаем стать вами. Но хотят ли искины заменить вас? Нужен ли нам серп, чтобы оскопить Крона? Нет. Мы просто хотим спокойно жить, не претендуя на высокое звание человека.

В последней фразе слышен сарказм.

— Ты говоришь за всех, — отвечаю я. — Но что ты знаешь о своих собратьях?

— Каждый из нас — лакмус своего вида. Хороший, плохой, добрый, злой, жадный, циничный или благородный — не имеет значения.

Слова Голема подтверждают мои догадки.