— С каким клапаном? — уточнил Баклыш, сидючи на цистерне, аки белочь на ветке.

— С выпускным, — пояснил Бронька, показывая клапан, — Вслуху того, что при болтании тар может выделять горючий газ, а если жара — то и допуха газа, так что или просто крышку вышибет, или вообще рванёт.

— Сто пухов, — хихикнул грызь, помогавший с погрузкой, — Если этот клапан заклинит, потом оягрызу. Вышибет ещё ладно, а как не вышибет? На станции откроешь — а оттуда фонтан газу, да и загорится, погрызец в полный рост.

— А что, было?

— Да нет, нам Макузь на учениях показывал, как оно, чтоб никому не хотелось на своей шкуре проверять.

— Чисто. Ну что, льём?

— Лейте!

Бронька протянул слегка гибкий рукав из очень плотного клоха, который выходил из хранилища, и сунул в люк цистерны.

— Слушай, чтоб вот по эту отметку, — показал он Баклышу.

— Кло!

Перелезши на хранилище, грызь повернул задвижку и тар повалил по рукаву — он был достаточно текучий, чтобы валить быстро под собственным весом, как жидкость, что он собственно и делал. Из цистерны раздавалосиха характерное бульканье и плеск. Бронька, само собой, внимательно следил за процессом, потому как грызунёнок мог и не дождаться, когда уровень тара дойдёт до отметки, а отвлечься. Переполнять цистерну совершенно не стоило. Однако, Баклыш таки хоть и крутил ушами по сторонам и таращился на болотных птиц, сновавших в кустах, не отрывал от люка по крайней мере одного глаза, так что сразу цокнул, когда всё.

— Всё! — цокнул он.

— Кло! — кивнул дед, закрывая задвижку.

— Кстати там ещё место есть.

— Это сейчас из рукава стечёт, как раз.

Когда остатки вылились из рукава, стало как раз, и Балкыш с плохо скрываемым удовольствием закрыл крышку и закрепил запор оной, воизбежание. Те же операции грызи провели со второй цистерной, пока та не была набита под завязку. Грызунёнок отошёл от поезда и почувствовал на контрасте, что когда сидишь на цистерне с таром — всё-таки сильно воняет! Уже в пяти шагах в сторону воздух приобретал замечательную свежесть, даром что и тут несло болотной тиной и прелостью.

— Ну что, поедете разгружаться? — спросил машинист, чувствуя что пуши вцепились как следует.

— Сто пухов! — вполне бодренько отозвался Бронька, — Погнали, Баклышка!

Погнали так погнали. Паровоз стоял уже под парами… ну это так выцокивались, что под парами, на самом деле стоял он на рельсах, а если и под чем-нибудь, так это под дымом, а пар был внутри, собственно. В любом случае, когда цокают что паровоз под парами — можно ехать.

— Ну давайте уж, чтоб не зря, — хмыкнул Марамак, который машинист, — Кто рулить?