— А потом что? Сдались? Мятежники-то?

— Нет, сэр. — вздохнул Док: — Я же говорил — не любил Император кровь проливать, а, если бы сдались, то что? Зачинщиков — на плаху со всеми родственниками, а всем остальным — двойная или тройная децимация.

— Ого! Серьёзно! И как мятеж подавили? Его же подавили, да, Жвалг?

— Так мятеж же, сэр, — пожал он плечами и, внезапно вспыхнув, проскрежетал сквозь сжатые зубы: — Как иначе-то, сэр! Только калёным железом! Все колена! Всех, аристократишек, этих!

— Тихо, тихо, Док. — зная его любовь к благородным родам, поспешил я успокоить его: — Ну а подавили, как? Рассказывай — интересно же!

— Да как-как, сэр, — успокаиваясь выдохнул он, продолжая уже почти своим нормальным тоном: — В один день, сквозь кордоны, прорвался контрабандист — с выпивкой, сэр. Линукс Два себя-то кормил с трудом, не до выпивки, сэр, все поля под зерно и пастбища ушли. А тут — транспорт полный бухла. Естественно — барончик себе всё и захапал, себе и в гарнизоны передал. Ну а как вскрыли — там вирус. С большим сроком ожидания. — он снова вздохнул: — Ротация по плану, понимаете, сэр?! В общем, вымерли там все, сэр. За полгода. По всей планете, сэр.

— Как все?! — я непонимающе посмотрел на него, отказываясь верить услышанному: — Там народу сколько было?

— Четыре миллиарда, сэр. — качнул он головой, избегая встречи с моим взглядом.

— И все?!

— Все, сэр. И — без крови, — он снова скрипнул зубами: — Из-за одной сволочи — минус четыре миллиарда, сэр!

— М-да… — я помолчал, осознавая услышанное. Да уж… Зато — без крови.

— А сейчас там что, Док? Ну, после мятежа?

— Да ничего особенного — мир как мир, — пожал он плечами: — Люди живут, как везде, сэр.

— А вирус? Они, им то есть, что — прививки делают? А улетающим? Это же какая зараза?! Мигом всех перезаражают!

— Вирус?! Да мутировал он, — как-то, совсем по-будничному, произнёс врач: — Император ещё лет пятьдесят подождал и все — планета чиста! Во всех смыслах, сэр!

— Весело тут у вас, — пробормотал я против своей воли, спохватившись только в последний момент, но, моя оговорка, была оставлена без внимания — все члены Совета были погружены в свои мысли, прокручивая и осознавая только что услышанное.

— Так, бойцы! — резко хлопнув в ладоши я вывел их из этого транса: — Ну?! Чего задумались?! Вредно это! Да и думать за вас буду я!

— Да мы и не мятежники, — задумчиво пробормотал Шнек, теребя кончик носа: — Грабители — да, есть такое, но за это — ну каторгу дадут. Ну — пожизненную.

— Значит так! — я снова хлопнул в ладоши: — Мечты о каторге приказываю отложить до конца операции! Ну?! — после очередного, третьего уже хлопка, в глазах присутствующих, наконец стали отображаться хоть какие-то мысли — прежде там безраздельно царил страх — страх неминуемой расплаты, ожидавший всех, дерзнувших выступить против Императора.