Но всё же обе госпожи — удача и математика, сегодня явно ему благоволили — «Превосходство Семь», уже лёгший на обратный курс, почти достиг границы опасной зоны, когда сразу несколько шаров сумели-таки нащупать ту злосчастную прореху в районе восемнадцатого шпангоута.
Повреждения, нанесённые этими, особо удачливыми, попаданиями, хоть и повредили крейсер, но оказаться смертельными никак не могли — для его громады они были скорее лёгким ранением, нежели чем-либо серьёзным, могущим повлиять на движение корабля, но, как это бывает зачастую, слабым звеном оказались люди — всего один человек — господин директор Ла Саль.
Стоило только вспыхнуть аварийным лампам, а по трансляции раскатиться — «Пробой корпуса! Структурные повреждения!», как он, не раздумывая, и не доверяя автоматике, дёрнул рычаг своего кресла, приводя в действие механизм персональной катапульты. Винить его в это было сложно — в конце концов был он человеком насквозь гражданским — да поставьте себя на его место — резкие всполохи аварийного освещения, звон аварийных колоколов — всё это, вкупе с мертвым механическим голосом, перечислявшим повреждения… В такой ситуации и ветеран вздрогнет, куда там чиновнику, тем более высокого ранга, в жизни не бывавшему в подобных переделках?!
В общем, когда Моллет, успевший за несколько секунд оценить происходящее, повернулся к своему начальнику со словами ободрения, то всё, что он успел увидеть — была макушка Ла Салля, уносимого в недра корабля своим креслом.
Облегчив душу длинной тирадой, характеризовавшей моральную стойкость руководителя корпорации, он развернулся к пульту, и, быстро прикинув ситуацию, довольно хмыкнул — до выхода из зоны поражения оставались считаные десятки секунд, а, как известно, дважды в одну воронку, снаряды не падают.
— Внимание по кораблю! — наклонился он над своим микрофоном: — Парни! Ещё чуть-чуть! Мы почти вырвались! Вы — молодцы! По прибытию на базу… — капитан, чувствуя облегчение — смерть в очередной раз впустую щёлкнула своими клыками над его ухом, уже хотел пообещать всему экипажу выпивку, как в этот самый момент сработали реактивные ускорители, выстреливая бронированное яйцо с Ла Саллем, от обречённого, с точки зрения автоматики, корабля.
Произведённый, в любое другое время, отстрел капсулы, ни как бы не повлиял на движение исправного корабля — собственно все тесты, так и производились — кто же будет курочить корабль ради испытания?! Предполагалось, что ВИП персона будет покидать крейсер одним из последних, либо показывая всем пример выдержки и мужества, либо — пребывая в бессознательном состоянии на своём посту, что подразумевало — в любом из вариантов полную и гарантированную обречённость корабля.