Уже полностью сформировавшиеся фигуры Тех Пристов Хааоса — от своих светлых ипостасей они отличались разве что более гнутыми и покрытыми шевелящимися наростами серворуками, медленно бродили вдоль капсул, не обращая никакого внимания на инквизитора — программы, определяющие их поведение, должна была принести третья волна и Люциус спешил найти Октодуоса до её появления.

Верх четвёртой, с ближнего к нему края, капсулы сморгнул, меняя цвет с желтого на зелёной, но шедший мимо бот даже не обратил на это внимания, продолжая впустую поднимать и опускать свою клешню. Оттолкнув приста, бот не обратил на такое непочтительное поведение никакого внимания, он замер перед капсулой ожидая момента раскрытия её створок.

Ожидание, к облегчению Сэма с тревогой ожидавшего приход третьей волны, оказалось не долгим. Спустя всего секунд пять, с того момента как он оттолкнул механика, огоньки, венчавшие капсулу, полыхнули особенно ярко и крышка, скрывавшая возрождавшегося игрока, поползла вверх, сопровождая своё движение легким скрипом.

Не дожидаясь пока она полностью завершит свой путь, Люциус нырнул в открывшееся нутро, вытаскивая ещё не пришедшего в себя игрока. В том, что она содержит Октодуоса, Сэм не сомневался ни секунды — слишком мало было здесь живых и вероятность, что в капсуле окажется кто-то иной была не то чтобы ничтожно мала, нет, она скорее была отрицательной, гарантируя инквизитору нужный вариант.

Оттащив безвольное тело за капсулу — всё же боты могли обрести сознание в любой момент, он легонько похлопал бывшего магистра по щекам, приводя его в сознание: — Ну, морда императорская, — видя, что взгляд красавца начинает принимать осмысленное выражение, произнес он: — Прочухался?

— А, это ты? Глумится пришел? — Не стал скрывать что узнал его тот: — Ну так давай, начинай!

— Нет, Ваше Величество, — видя, что Двадцать Восьмой повелитель Галактики пришёл в себя, Сэм предпочёл перейти на соответствующий тон. А то мало ли…

— Ваше Величество, — склонив голову в поклоне, почтительным тоном продолжил он: — Империя в огне. Планеты и целые созвездия истребляют друг друга в братоубийственной бойне. Мириады детей стали сиротами, болеют и голодают. Император — вернетесь! Люди молятся о вашем, мой господин, возвращении. Вернитесь, молю вас я.

— Молятся? Быдло! — Оттолкнув его руку, Октодуос выпрямился, презрительно глядя на Люциуса: — Чего ради мне возвращаться? Снова взваливать на себя роль заботливого Отца? Скажи мне — чего ради? Чтобы со всех экранов вновь критиковали мои решения? Опять сутками не спать, ломая голову над тем как шестью… или пятью — не помню, хлебами накормить голодные мириады? Да-да, приятель, те самые мириады, что даже не скажут спасибо, посчитав что я и так обязан был это сделать! Император обязан заботиться о своих подданных! — Отойдя в сторону он воздел руки вверх: — Обязан! Ты же — Император! Спаси нас! — Повернувшись к Сэму он требовательно взмахнул рукой: — Ты тоже так считаешь? Что я — обязан? Ты! Как твоё имя?