20

Ярукташ отпил из чаши и закатил глаза, перекатывая вино во рту, лицо его просияло.

— Это чудесное вино, рыцарь! Изысканное! Оно ласкает небо и окутывает язык неземным ароматом! Никогда не пил такого!

— Саладин сказал: подарок императора ромеев.

— Саладину можно верить! Ты понравился ему, рыцарь, раз он не пожалел для тебя вина из подвалов константинопольского дворца. Это честь!

— Охотно поделюсь! — сказал Козма, вновь наполняя чашу евнуха.

— Но почему-то не угостил своих друзей? Почему зазвал меня к себе, и мы пьем это несравненное вино вдвоем?

— Мои друзья не оценят этот вкус.

— Ты прав, рыцарь! — вздохнул Ярукташ. — У тебя замечательные друзья: умные, веселые и отважные. Но пьют такую дрянь! Как можно требовать к столу сикер, когда подвалы Азни полны вина! Пусть не такого изысканного, как императорское, но в сравнении с пойлом для простолюдинов…

— Мои друзья — воины и привыкли к крепким напиткам.

— Они лишают себя многого. Жизнь человека на земле так коротка! Надо успеть насладиться каждым ее проявлением! Будет не горько умирать, когда придет твой час.

— Ты эпикуреец, Ярукташ!

— Я знаком с учением Эпикура. У старого бека, которому меня продали, было много книг. Грек был прав: надо радовать жизни!

— Тогда насладимся! — предложил Козма, поднимая кубок.

— Скажи мне, рыцарь! — сказал Ярукташ, ставя пустую чашу на стол. — Ты ведь зазвал меня к себе вовсе не затем, чтоб угостить чудным вином. Я благодарен тебе за честь, но не стоит тайным заботам портить вкус благородного напитка. Говори!

— Когда в Масличном ущелье ты просил о моем покровительстве, то обещал познакомить с местными нравами и обычаями. Хоть ты уже не пленник…

— Тебе нужен совет?

— Почему Саладин не уходит?

— Сахель подумает, что султан испугался. Поэтому Саладин будет стоять под стенами.

— Как долго?