В отделе комиссар выдернул из шкафа бутылку тонизирующего состава – горьковатого на вкус, но чрезвычайно приятного именно с трижды очищенным воздухом Орбиты. Разлил по унылым чашкам серого пластика.

– Лежер… Пример из Хайльбронна – безукоризненная логика, построенная на изначально неверной предпосылке. Меня не покидает мысль, что мы не видим главного. Той маленькой щебенинки, на которую вот-вот с размаху опустимся голым коленом. Как там дела у Гвидо? Удалось ли ему завербовать хоть одного честного человека?

Выпили, крякнули, одинаковым жестом утерли губы. Ни капли алкоголя, но полный желудок удовольствия.

– Шеф, как вы узнаете честного человека?

Призадумавшись, де Бриак выдал определение:

– Его сложнее купить, чем продать.

Запиликал звонок; Лежер впустил гостей – трех корейцев-монтажников, собирающих новый стыковочный узел в двух секциях по вращению кольца направо.

– Хей, французы, кончайте умные беседы! Пошли играть в дартс! Победитель полмесяца пьет на халяву!

– О! – штурмовик-рукопашник метал стрелки весьма и весьма, так что мог надеяться на победу даже среди корейцев. – Несколько минут, переоденусь в гражданское. Шеф, а вы?

Де Бриак прикончил бутылку тоника длинным глотком, зевнул:

– Я сейчас практикую один вид спорта: фигурное лежание.

* * *

– … По фигурному лежанию ты у нас чемпион.

Мама Змея гладила кота, нагло свернувшегося на блюде для торта:

– Ты такой красивый. Но лапки короткие. И тупой. Да, ты удивительно тупое животное.

Любовь Петровна укоризненно покачала пальцем:

– А вот с людьми так нельзя. Нельзя просто брать и говорить им, что они тупые.

Змей согласился:

– Поэтому у нас домашние животные и мало друзей.

Вспомнил сожженный дом Семена Игоревича, живо сменил тему: