– Мы все спасены.

– Нет! Нет, ты не можешь просто взять и сказать, что мы выжили потому, что ты совсем сбрендил, нельзя смотреть на восходящее солнце с видом: «Оно взошло, потому что я велел!» Так это не работает!

– Люди, готовые к спасению, спаслись. Чистые сердцем и душой спаслись. Пившие святую воду спаслись. Все тексты Священного Писания, относящиеся к Страшному суду, предсказывают то же самое.

– Тогда почему ты все еще здесь? – прорычал Натан через стол. – Если в заповедях сказано не убивать и все в таком роде, то почему ты все еще здесь?

Гарольд улыбнулся, но его улыбка предназначалась мне.

– Я видел собственную смерть и свое путешествие. Эта жертва, она не только ее. Она и моя тоже. Я не сказал, что буду жить здесь долго.

– Поэтому ты и взял чужое имя? Надеюсь, смерть не ошибется домом? – рявкнул Натан, и из его глаз потекли слезы.

Молчание.

– Возможно. Наверное, я так и подумал.

Этот странный разговор загнал меня в угол, и я не имел ни малейшего представления, что делать дальше. Вот он, человек, которого я искал. Теперь, когда он находился прямо передо мной, я просто не знал, что делать. Я поставил пустую кружку на стол.

Молчание продолжалось достаточно долго, чтобы я осмелился нарушить его.

– Ты видел собственную смерть. Так ты можешь видеть будущее? – поинтересовался я.

– Что у тебя есть? Я принимаю пожертвования, – сказал он в ответ.

Будто очнувшись от транса, Натан потер глаза и воскликнул:

– Джон, это надувательство!

Достав из кармана последние конфеты Софии, все еще завернутые в фантики, я положил их на стол. Их осталось всего три.

Он принял пожертвование и быстро отнес конфеты в кухню, где белая собака начала тявкать при виде своего хозяина.

Когда он ушел, мы с Натаном обменялись взглядами. Мы не говорили о том, что собираемся делать. Доложить о нем городским властям и надеяться, что он повторит им свое признание? Надеяться, что оно будет воспринято всерьез, без доказательств, без имени и даже тела? Единственной альтернативой было убийство человека в его собственном доме, без применения огнестрельного оружия, и почти неизбежное изгнание.

Наверное, Гарольд был так спокоен, потому что знал, что мы ничего не можем сделать.

Обратно к столу он вернулся с большим пустым аквариумом и принялся заполнять его из шланга, прикрепленного к одному из кухонных кранов.