Когда утром мы шли по улицам пешком, в городе было тихо, если не считать неровного стука по тротуару костыля Натана и моих собственных шагов, звук которых исчезал над низкими домиками пригорода. У меня было предчувствие по поводу того, что мы обнаружим.

Вчера, когда нас регистрировали, я спросил об Альберте Полоре, и мне ответили, что он ведет нелюдимый образ жизни и является кем-то вроде городского проповедника. Его личность была подтверждена с помощью посадочного талона. Если договориться о встрече и у вас найдется что-нибудь для обмена, он предлагает предсказать ваше будущее. «Странное занятие, – думал я. – Разве индивидуальное будущее каждого человека не связано с нашим общим будущим? Так, явно, было всегда».

Томи предложила пойти с нами, но я велел ей оставаться в постели. Отчасти потому, что мне не хотелось, чтобы Натан узнал, что я ей кое-что рассказал, а отчасти потому, что у меня была отмазка, и я не преминул воспользоваться ею.

Дом Альберта Полора находился рядом с двухэтажным коттеджем, фасад которого был почти полностью заколочен досками. На двери виднелось что-то написанное белой краской, и я спросил Натана, что это значит.

Он остановился и потер подмышку, которая начинала болеть от костыля.

– Возвращение, – прочитал он.

Мы оглядели дом, который искали. Ухоженная лужайка. Снаружи разноцветные цветочные горшки, но в них, конечно, ничего не растет. Свет не горел.

– Сбежал, наверное, – произнес Натан, слегка опершись на меня, – если слышал, что из отеля прибыла куча людей. И что тогда?

– Тогда пойдем домой.

Он многозначительно кивнул, и мы направились к входной двери. Натан дотронулся до нее, затем решительно постучал четыре раза.

Ничего не произошло.

«Да, наверное, сбежал», – подумал я.

Только Натан выдохнул, как мы услышали скрип поворачивающихся замков, и дверь открылась.

В дверном проеме стоял мужчина в широких форменных брюках и белой рубашке с закатанными рукавами, с босыми ногами и в белом халате. Пышные седые волосы и отвисшие щеки человека лет пятидесяти, который когда-то обладал волевым угловатым подбородком. Его слезящиеся глаза улыбались.

Натан молчал, и на мгновение я испугался, что перед нами не тот, кого мы ожидали увидеть.

Но затем человек, назвавшийся Альбертом Полором, улыбнулся еще шире, открыл дверь еще шире и сказал:

– Я знал, что вы придете, хотя и потребовалось некоторое время.

Похоже, он собирал лампы, но только одна или две из них были включены, вероятно, из-за экономии электричества. Внутри дом выглядел так, словно принадлежал пожилому человеку, и пах соответствующе. А еще пахло собакой и выпечкой. На кухне лежал пушистый белый самоед.