– Сейчас кину вам, вылетите оттуда все, залезу и сам буду стрелять.

Врёт, конечно, он в броне, в пыльнике да ещё с ранцем и в два таких люка не пролезет.

– Не дуркуй, – орёт танкист, а сам тянет люк вниз и пытается вытолкнуть приклад дробовика из проёма, чтобы запечататься в броне, – рапорт напишу. Убери приклад, дай люк закрыть! И слезь с брони.

Аким не слазит, орёт им в танк:

– Танкисты, вам сюда недавно пол взвода сапёров приносили убитых и раненых, так вот, я вам сюда вторую половину принесу через час. Им сейчас как раз в атаку подниматься. А вы экономьте свои снаряды. Закройтесь и экономьте.

Тут люк открылся, танкист, что вылезал уже к нему, снова показался над башней, он зло скинул приклад дробовика и крикнул вниз:

– Ладно, Вася, заводи шарманку.

– Стрелять будем? – Кричит наводчик.

– Будем.

– Алексеич, натянут нас за это.– Кричит Вася.

– Заводи, по мою ответственность.

Сразу вздрогнула броня под ногами, прошла мелкая дрожь -заработал генератор. Что-то звонко щёлкнуло в танке, и в башне запищали приборы. Замигали лампочки.

– Фугас? Осколочный? – Кричит наводчик.

– Пристрелочный, – говорит Аким.

– Пристрелочный, – кричит вниз танкист Алексеич.

Механизм с лязгом загнал в стол снаряд, а за ним и длиннющую гильзу, на станине орудия загорелась зелёная лампочка, даже Саблину её было видно.

– Прицел? – Орёт Вася.

– Азимут восемьдесят, по планшету «тридцать, двенадцать». – Говорит Аким.

– Тридцать, двенадцать, – командует танкист.

Башня чуть дёрнулась и ствол орудия поехал в сторону востока.