— Эскалада-два, говорит Эскалада-один, прием…

Не сразу устранив треск помех, он поймал частоту вокса Матиаса. Слова боевого брата прозвучали на фоне громовых раскатов болтера:

— Вас слышу, кастелан. Ваш «Лэндрейдер» заблокировал дорогу. Мы не можем его объехать. Собираемся высадиться и пробиваться к вам, чтобы обеспечить безопасность Ковчега.

«Хорошо, — подумал Рейнхарт. — Главное — это Ковчег! Все они, как один, готовы пожертвовать собой, чтобы его защитить». Он вытащил свой украшенный филигранной резьбой болт-пистолет, и его массивный корпус стал идеальным продолжением тяжелой латной перчатки.

Прошептав литанию Преданности, он застегнул на поясе цепной ремень, на котором держался болтер, причем на каждом его звене были выгравированы священные слова из той же литании.

— Брат Цереб, Брат Ферн, выходите! — крикнул он, жестом указывая им в направлении люка на полу задымленной кабины экипажа, где в затухающем пламени все еще тлели останки водителя и его помощника. — Капеллан Матиас и боевые братья из Эскалады-два уже направляются сюда, чтобы прикрыть нас. Пробивайтесь к цели так быстро, как только сможете! Да пребудет с вами Император!

Не дожидаясь ответа, Рейнхарт повернулся и, распахнув крышку доступа к аварийной панели, ударил по кнопке экстренного открытия правого люка. Придя в действие, разрывные болты выбросили наружу бронированную дверь. С воинственным кличем Рейнхарт выпрыгнул из машины в морозную ночь Стигии XII.

Его встретили тьма, хлещущий по лицу снег и треск очередей, выпускаемых с высот мелькающими среди камней темными фигурами. Лазерные импульсы, так же как и плотные снаряды, буквально взрывали землю вокруг «Лэндрейдера», выбивая из нее осколки льда и куски горных пород.

Однако не прошло и нескольких секунд, как хруст наста и громогласный боевой клич заставили кастелана обернуться. Он увидел брата Аполлоса, который приближался к нему со стороны Эскалады-два. Воин-великан из Братства Меча уверенно шел сквозь шквал огня, будто всего лишь преодолевая порывы сильного ветра. Снаряды с жалобным воем подлетали к нему, но затем с шипением отпрыгивали от украшенных искусными узорами доспехов терминатора. В одной руке воин держал гигантский громовой молот, цепью прикрепленный к его запястью; в другой руке плевался огнем болт-пистолет. Аполлосу, последнему из вступивших в отряд Рейнхарта и самому юному из всех братьев Меча, только год назад было позволено надеть плащ Храмовника. Однако мужество и бесстрашие, с которыми Аполлос шел в бой, сделали бы честь и закаленному ветерану.