- Вы знаете, как наши парни на передовой вас называют? Ветреный Фредди. У меня кровь вскипает от мысли, что они прекрасно понимают вашу гнилую сущность. Как, черт возьми, можно ожидать, чтобы они сражались, пока вы тут отсиживаетесь в своей норе?! Я не позволю трусливым скотам вроде вас ошиваться в тылу, и отдавать бойцам невыполнимые приказы. Пожалуй, нам пора расстреливать мерзавцев вроде вас, иначе выведем породу непроходимых тупиц.
- Никогда не скажешь, всерьёз он это или нет. Даже я не могу совершенно точно понять, когда Джордж играет на публику, а когда говорит истинную правду, - шепнул Эйзенхауэр, глядя за этим образцовым разносом.
Фредендаль что-что отвечал, но Паттон просто игнорировал его. Вместо этого он сказал Эйзенхауэру:
- Не важно, что вы знаете, Айк. Важно, что знаю я.
Конев заметил:
- Должен предупредить всех вас, что русский фронт место такое... на нём становятся правдой даже самые жестокие шутки.
Фоном зудел Фредендаль, которого, в общем, уже никто и не слушал.
- ...но армии нужен безопасный штаб, где можно принимать решения без отвлекающих факторов.
- Отвлекающих факторов?! - Джордж побагровел и явно дошёл до точки кипения. Эйзенхауэр пододвинулся поближе, на всякий случай. Паттон выбросил руку и перетянул Фредендаля перчатками поперёк морды.
- Заткнись и не ной! Не желаю, чтобы храбрые люди, исполняющие свой долг и погибающие на фронте, видели трусливого нытика!
Он вновь треснул Фредендаля и заорал так, что его услышали все в штабе.
- Вышвырните эту тварь дрожащую! В моём штабе нечего делать боязливому сукиному сыну! - и повернулся к дрожащему всем телом генералу. Его голос стал устрашающе тихим. - Ветреный Фредди, вы отправляетесь на фронт. Там вас могут подстрелить или убить, но вы
- Джордж, он не стоит того. Ты хоть представляешь, как тяжело здесь достать патроны "45 длинный"?
Паттон хмыкнул и кивнул.
- Ну ладно, Айк... Генерал Траскотт[202], у вас ровно сутки, чтобы урезать этот чёртов главный штаб до сообразного размера, мобилизовать его и поставить на колёса. Мы должны быть на линии фронта, а не в сотне километров от неё.
По бункеру прокатил явственно слышимое оживление. Эйзенхауэр мог поклясться, что Джордж подмигнул ему.
Паттон на секунду замолк, а затем продолжил отдавать приказы.