Четыре "Кобры" тоже сели - им придётся дозаправиться, чтобы вернуться на собственную базу в Борисоглебском[228]. Но прежде чем улететь, их пилоты посчитали обязательным присоединение к торжеству вокруг "Живца" и пожать руки Эдвардсу. Тройка Як-9 уже приземлилась и выруливала к своей стоянке, кроме самолёта Лили, остановившегося рядом. Лиля прорвалась сквозь толпу, обхватила лейтенанта за талию и сочно впечаталась в губы поцелуем. Вокруг приветственно заорали и одобрительно засмеялись. Повернувшись ко всем, она устроила голову на плече Эдвардса.

- Он мой! - и показала на него так, что неправильно никто не смог понять. - Мой!

Рязанская область, Выкса, аэродром Саваслейка[229]. Оперативная комната 52-й эскадры

Это была катастрофа. Днём JG52[230] отправила семьдесят два Bf.109G6, чтобы перехватить вражеский налёт. Вернулось всего тридцать, и четыре из них разбились при посадке. Потери пилотов тоже оказались велики. Американцы теперь воевали как русские - целились в кабину и стреляли, пока цель не взрывалась или не вспыхивала.

На большой грифельной доске, где записывались личные достижения лётчиков, зияли большие пробелы. Герхард Баркхорн и Гюнтер Ралль, два ведущих аса JG52, погибли. Йоханнес Вис, командир I/JG52, погиб, Гельмут Кюль, командир II/JG52 пропал без вести, скорее всего мёртв. Позади командира базы хлопнула дверь. Не отводя взгляд от этого перечня, генерал задал один вопрос, изводивший его до сей минуты.

- Он выжил?

- Нет, герр генерал, - голос заместителя дрожал от осознания чудовищности произошедшего. - Его "Густав" перевернулся при посадке и загорелся. Он остался зажатым в кабине. Наземная команда достала его, но... пожалуй, ему повезло умереть сразу.

Генерал кивнул и одним движением влажной тряпки стёр имя Эриха Хартманна. Затем взял мел и написал в столбце ежедневных заметок: "День, когда погибли асы".

ГЛАВА ОДИННАДЦАТЬ

ВРЕМЯ ИСПЫТАНИЙ