Дэлил переводит взгляд с Элли на Глэдис и обратно.

– А где эта тюрьма?

– В Оксфордшире. – Элли трет ладонями лицо. – Черт знает сколько миль отсюда.

– Это возле городка с таким названием… – если не знаешь, то прочитаешь его как «Байсестер», – говорит Глэдис. – Но на самом деле он Бистер. И произносят его даже как «Бисто». – Она шумно вдыхает носом. – Вот, Бистер-Бисто.

Дэлил смотрит на свои часы.

– Так… он опережает нас как минимум часа на два. Но он ведь всего лишь десятилетний ребенок. Он не мог уйти далеко. Ему вряд ли удалось бы сесть на поезд в такое время – тем более за двадцать фунтов.

– Но он мог сесть в автобус. Или поехать автостопом. – На глаза Элли наворачиваются слезы, и она прижимает ладонь ко рту. – О боже, с ним могло случиться все что угодно.

Она вытаскивает свой телефон и, тыкая в кнопки, спрашивает у Глэдис:

– А ты не пыталась ему позвонить?

– Конечно же, пыталась, – оскорбленно отвечает Глэдис. – Думаешь, я совсем ничего не соображаю? Он не отвечал на звонки – так же, как и ты. Поэтому я позвонила майору Тому.

Элли слушает гудки в трубке и, когда включается автоответчик, кричит:

– Джеймс! Возьми трубку! Перезвони мне! Мы все тут с ума сходим! С тобой всё в порядке?

Отсоединившись, она говорит Дэлилу:

– Я придушу маленького гаденыша, как только доберусь до него.

– Элли, я знаю, что тебе такой вариант не очень нравится, но… думаю, тебе нужно все-таки обратиться в полицию.

Элли кивает и, закрыв лицо руками, тяжело опускается на диван.

– Нет, у меня просто в голове не укладывается. После всего того, что я делала, чтобы спасти нашу семью, все обрушивается вот так, в последний момент. Даже если я не обращусь в полицию, Джеймс все равно рано или поздно попадет в руки государственных служб, так что мы в любом случае обречены. Но что если… – Она не может договорить, борясь с подступающими рыданиями. – Что, если он попадется какому-нибудь уроду?

Телефон Элли внезапно начинает звонить и едва не вываливается у нее из рук. Она смотрит на экран и упавшим голосом произносит: «майор Том».

– Алло! – говорит она в трубку, откуда доносятся треск и шипение. – Мне вас почти не слышно.