– Ты же в Вязники хотел?

– Да какой там… Герман во Владимире торчит, а дома делов немеряно. Инна и так с ног сбивается, если еще и я свалю… – Рэд вздохнул и не стал договаривать. – А сам-то – помнишь, что было? В деревне-то?

Кирилл поморщился.

– То, что помню, лучше бы забыл.

Обсуждать события того дня не хотелось, достаточно было кошмаров, приходящих во сне.

– Мы так и не вкурили… За что тебя Толян? Маринка с теть Аней, когда в мертвяках тебя не нашли, решили, что назад к себе потащит.

– Он и тащил, – подтвердил Кирилл, – поначалу.

– А потом чего?

– Потом передумал. Когда полез опять, со своим лекарством, я ему в рожу плюнул. Вот и взбесился.

Рэд присвистнул:

– Хера се! Тебя, когда гранатой долбануло, последние мозги вышибло, что ли? Решил, что бессмертный?

Кирилл покачал головой:

– Решил, что лучше сдохнуть, чем возвращаться… Стой, тут направо.

Рэд замолчал. Направил коляску в указанный коридор.

Некоторое время молча ее катил, а потом плечо Кирилла сжала командирская ладонь. Комментариев не требовалось.

«Прости, бункерный», – расшифровал пожатие он.

«Я зла и не держал, – поднимая глаза на Рэда, безмолвно ответил Кирилл. – По-другому мы бы ребят не выручили».

Сам он владимирских пленников не видел, но о том, как обошелся Толян с Гарри, знал от Тохи во всех подробностях. Рэд, понимающе кивнув, убрал руку.

– Вы-то как в деревне оказались? – Кирилл постарался придать голосу деловитость. – В смысле, так быстро?

– К нам Маринкин гонец прискакал, – начал Рэд.