– Что бы ты ни задумала, для чего бы ни планировала меня использовать, у тебя ничего не получится.

В нем поселилась новая тьма, словно корень его души погрузился в скрытый ядовитый колодец и высосал его, очерняя Лазло возмездием и желанием прибегнуть к насилию, которого он никогда прежде не знал.

Нова не дала ему исполнить клятву, данную Сарай, и казалось, будто таким образом она превратила его в тень былого себя.

– Ты совершишь ошибку, – сказал Лазло, – но я буду готов, и когда это произойдет, я верну свою силу и заставлю тебя поплатиться.

В ответ, взмахнув запястьем, она подняла струю мезартиума с пола, встретившуюся со струей с потолка. Они сплавились посредине и в мгновение ока образовали вокруг него клетку. Прутья упирались в ноги и давили на голову, продолжая сжиматься вокруг Лазло. Она была такой маленькой. Он не мог даже сесть, а его ноги, и без того побитые после предыдущих попыток освободиться, согнулись и оказались прижатыми к телу. Лазло взревел от боли.

– Перестань! – вскрикнула Киско, сделав пару лихорадочных шагов в их сторону. – Нова, он нам не враг. Он такой же, как мы!

Взгляд, который обратила на нее Нова, заставил девушку замереть. Он помутнел от подозрения, словно Нова только сейчас увидела, кто они есть на самом деле.

– Мои враги – ваши враги, – ответила она.

– Он не… – начала Киско, но женщина ее перебила:

– Вы не помешаете мне найти ее. Больше никто и никогда меня не остановит.

Киско больше не могла этого выносить. Расстроенная, голосом, полным сочувствия, она сказала:

– Нова, Кора мертва.

Слово «мертва» захватило воздух. На секунду Киско узрела ту же бездонную муку, которую Сарай увидела в глазах Новы, но затем она исчезла, и осталась только ярость.

И эта ярость взорвалась.

57. Благоговение, восторг, страх

57. Благоговение, восторг, страх

– Жаль, у нас нет дракона, – сказал Руза, впиваясь пальцами в перила шелковых саней. Его голос звучал отнюдь не так невозмутимо, как хотелось бы ожидать от сопровождающего воителя.

– Я бы даже согласился на пегаса, – поддакнул Тион, тоже цепляясь за перила.

Оба вспоминали зверей из мезартиума, которых оживил Лазло, чтобы доставить Эрил-Фейна, Азарин и Сухейлу в цитадель. Теперь они казались куда более надежным средством транспортировки, чем это приспособление из шелка и газа, вздрагивающие при легчайшем ветерке.

Город остался далеко-далеко внизу, и эта воздушная перспектива позволяла в высшей степени взглянуть на него по-новому. Купола и переулки Плача создавали узоры, которые никак нельзя было рассмотреть снизу, и разрушения стали очевидными. Это могло бы смотреться захватывающе, не будь так ужасно.