– Придется, – ответила Нова. – Он мне нужен, чтобы найти Кору.

Рот Рука открылся и закрылся. Наступила изумленная тишина, которой Нова воспользовалась, чтобы протолкнуться между Руком и Киской, ботинки которых будто примагнитило к полу, даже когда мимо пролетели извивающийся Лазло и птица.

Верран тихо спросил у Киско:

– Ты уверена, что Корако мертва?

В конце концов, в отличие от Киско, они с Руком не слышали мысленный хор голосов: «мертва, она мертва, она мертва», и не видели воспоминание о ноже, пронзившем ее сердце.

– На сто процентов, – ответила она, похолодев до глубины души.

– Тогда что это было? – поинтересовался Верран. Все они чувствовали, будто у них из-под ног вырвали некую фундаментальную истину, и теперь ребята находились в свободном полете.

– Она свихнулась, – сказал Рук. – Видели ее глаза? Это чистое безумие.

– Это скорбь, – ответила Киско. – Она в шоковом состоянии.

– Это похищение, – подал голос Верран. – Это рабство.

– Знаю, – кивнула девушка, и все последовали за Новой.

Дорога казалась сюрреалистично знакомой. Они дошли до перекрестка коридоров и резко замерли, охваченные одним и тем же воспоминанием. Все трое шли по этому же пути вместе с Корако. Слева находились ясли. Киско наполнило странное ощущение, что если она пойдет в ту сторону, то обнаружит их точно такими же, как в тот далекий день, когда Минья кричала и отбивалась от Корако.

Ей стало стыдно, что она не пыталась ничего сделать, ничего не возразила, когда Нова забрала силу Миньи.

– Это неправильно, – произнесла Киско.

Они прошли через дверь в большую комнату с обеденным столом по центру. Дальняя стена состояла из арок, ведущих в сад. Почти весь металл скрывался под изобилием цветов и лоз. Во главе стола стоял высокий стул. Нова отодвинула его и села, положив руки на подлокотники, словно пыталась вжиться в некую новую роль. Она уже была пиратской королевой Пожирателя. Теперь она стала капитаном ангела возмездия, которого не могла остановить ни одна сила в Континууме.

Лазло все так же висел в воздухе, но не прекращал брыкаться. Увидев Нову на стуле Миньи, он подумал, что это даже чересчур меткий выбор: один враг скользнул на место другого. На столе до сих пор лежала игральная доска, но все фигурки рассыпались по полу, и в чрезвычайном состоянии Лазло это говорило ему все, что нужно знать. Когда эта игра закончится, останется ли кто-то в живых?

– Я не стану тебе помогать, – сказал он Нове с желчью в голосе.

Она повернулась к нему с усталым, незаинтересованным лицом. Лазло знал, что она его не понимает, но все равно продолжал говорить, ведь угрозы и обещания – все, что у него осталось.