Не вдаваясь в подробности, можно заметить, что самолет, на которым первые астронавты учились переносить невесомость, называют «Рвотной кометой» не без причины. Тогда как секс в условиях низкой гравитации — действительно великолепен.

Именно по этому Лоренцо и оборудовал свой траходром справа от портальной двери. Сейчас эта огромная, многоместная кровать была ограждена мигающей красными огнями сигнальной лентой — как место преступления. Стоящий около кровати полицейский кивнул, узнавая Алика.

— Держитесь, по крайней мере, в двух метрах от тела, сэр. Место еще не обследовано. Команда минёров должна прибыть через двадцать минут.

Алик кивнул, приподнимая ленту.

Первое, что заметил Алик, разглядывая тело — по происхождению покойник был италоамериканцем. Ну, или по крайней мере, имел какое-то средиземноморские корни. Его смуглое лицо выглядело совершенно неповрежденным, как впрочем и ноги с бедрами. Тогда как торс представлял собой кучу перемолотой красной мякоти, висящей на полупрозрачном клубке похожего на серый туман вещества.

Вытекшая из тела кровь пропитала простыни, собравшись в огромную лужу под кроватью.

Алика заинтересовали руки — уничтоживший торс выстрел отделил их от тела, раскидав в разные стороны. Одна рука лежала на стоящем около дивана кресле, сжимая в окоченевших пальцах напечатанный на заказ пистолет-дробовик, с автоматической подачей патронов, которым, если судить по диаметру ствола в восемь сантиметров, покойный использовал, чтобы убить женщину в комнате, с окнами на Центральный парк.

Это было вполне обоснованное предположение, если учесть что лежащая на полу возле кровати вторая рука, до сих пор сжимала в пальцах сорванный с головы женщины скальп, чьи светлые волосы покрывала неизвестно чья запекшаяся кровь.

— Монострел, — вздрогнул Алик, — его убили из монострела.

Это оружие, не представляющее ничего особенного в техническом плане, внушало ужас. Технически говоря, это была обычная электромагнитная пушка, обеспечивающая плавное ускорение снаряда. Необычными были заряды для этого оружия — представляющие собой нестабильные мотки невероятно плотно намотанных спиралей из мономолекулярной нити, которые при ударе расширялись наружу, разрезая цель тысячами острейших бритвенных лезвий, хаотично двигающихся во всех направлениях.

Странное полупрозрачная взвесь, окружающая торс жертвы, собственно, и была облаком распушенных мономолекулярных нитей. Алик знал, что если бы он сунул в него руку, его плоть была бы нарезана тонкими слайсами, словно карпаччо.

И это не могло не пугать. Если во время выстрела от клубка отделилась какая-то мононить, дрейфующая сейчас по воздуху, то вдохнув её, он обрекал себя на медленную, мучительную и неотвратимую смерть.