Она закрыла лицо руками. Лела расчесывала ей волосы, пальцы перебирали длинные пряди, тянули, ласкали — Евгения уже забыла, как это приятно.

— Вы очень красивая. Но вам еще рано. Я попрошу госпожу Кардину передать господину, что вы не готовы. Нужно никак не меньше месяца, чтобы вы стали самой красивой из женщин гарема. Простите за грубость, но руки у вас как у крестьянки, лицо обгорело на солнце, да и худоба страшная. Масло для кожи, маски для лица, пинцет, ножницы, наряды — и вы будете лучше всех, обещаю!

Преодолев соблазн промолчать, Евгения решила хоть что-то разузнать… нет, не об Алекосе, — о гареме.

— Сколько наложниц здесь живет?

— Сейчас десять, — перехватив в зеркале удивленный взгляд, Лела энергично закивала. — Да, десять. При прежнем царе было около пятидесяти. Но господин Алекос, поселившись здесь, велел оставить только самых красивых, а остальных отдал в жены своим офицерам. И сейчас женщины тут часто меняются. Когда ему надоедает очередная, он выдает ее замуж за достойного человека и дает богатое приданое.

— Неожиданное поведение для такого мужчины, — пробормотала Евгения.

— Господин говорит, что предназначение красивой женщины — радовать мужа и растить детей, а не скучать в гареме человека, у которого все равно нет на нее времени.

— А у него есть дети?

Лела покачала головой.

— Вы совсем ничего не знаете! У великого царя нет детей. И никогда не было. Он же олуди.

— Но женщин он любит?

— Ой, слишком любит! — девушка рассмеялась, разрумянилась. — В гареме он редко бывает, потому ему и неважно, сколько здесь женщин, зато за его пределами развернулся вовсю! Думаю, в Шурнапале не осталось ни одной симпатичной дамы моложе пятидесяти, которая не побывала бы в его постели. И когда он только успевает, у него ведь так много дел!

Сдвинув брови, Евгения рассматривала свое отражение в зеркале. Она так давно не видела зеркал, что не могла бы сейчас сказать, красива она или нет. Похудела сильно, кожа огрубела, пальцы в заусенцах, ногти криво пострижены… Ну и что, говорила она себе, чем страшнее я буду, тем лучше!

Но даже перед врагом женщина не может предстать некрасивой!

— Наполни-ка ванну, Лела, — приказала она. — Начнем превращать эту страшную простолюдинку в достойную даму.

После обеда пришла госпожа Кардина — начальница гарема, та, что вчера командовала остальными. Это была крупная, худая, немолодая уже женщина, привыкшая повелевать, не слыша в ответ возражений. Но с Евгенией она заговорила вежливо, и Лела с удивлением услышала в ее голосе вопросительные интонации.

— Я видела сегодня Найшу, слугу господина, и говорила с ним о вас. Он передал, что о вас спрашивали. Покажитесь-ка мне.