28

28

Однажды Секретарь доложил, что начальник службы протокола настойчиво добивается встречи с царем. Занятость Алекоса была так велика, что мало кто из придворных имел возможность сразу получить аудиенцию или подойти к царю где-нибудь на территории дворца. Даже главный протоколист был вынужден три дня ожидать своей очереди, хотя именно он являлся ответственным за лиц, приближенных к государю.

Это был Пасесерт, тот, что раньше руководил дворцовой канцелярией. В толстой тетради, с которой он не расставался, были записаны сотни имен и должностей. Секретарь Энци подозвал его после заседания юристов, на котором обсуждались поправки к нескольким законам. В наполовину опустевшем кабинете было все еще шумно. Не разошедшиеся участники собрания и после его окончания продолжали разговор. Алекос все еще сидел в председательском кресле, подписывая бумаги, подаваемые младшим секретарем Бенио. Не взглянув на Пасесерта, он проворчал:

— Говорите быстрей, что опять не так?

— Я по поводу госпожи Евгении, государь, — послушавшись едва заметного знака, протоколист присел на соседний стул, раскрыл свой гроссбух.

— А что такое?

— Видите ли, она часто появляется рядом с вами, а ведь все места в вашем ближайшем окружении расписаны, и каждый раз, когда вы берете ее с собой на прогулку или приглашаете к столу, возникает путаница.

— Кто-то этим недоволен?

— Нет-нет, ваша воля! Однако я позволил себе предложить вариант решения всех недоразумений, вписав госпожу Евгению в ежедневный протокол. Извольте ознакомиться. В случае присутствия на мероприятиях она будет сидеть по левую руку от вас, и также слева будет ее место, если вы отправитесь из дворца. В случае, если она не принимает участия в мероприятиях, место по левую руку занимает по-прежнему второй распорядитель Мальрим, и все остальные соответственно сдвигаются.

Алекос бегло просмотрел таблицу и поставил под ней подпись.

— Вот кто мутит воду — Мальрим. Все ему мало. На голову бы мне залез, если б мог.

— Было бы крайне сложно его кем-то заменить, — осторожно сказал Пасесерт — тот, о ком они говорили, в нескольких шагах от них беседовал с верховным судьей Рос-Теоры.

— Ни в коем случае. Он расторопен и в этикете разбирается лучше всех. Жаль, что без этой сложной системы нам не справиться. С другой стороны, ваша работа ограждает меня от надоедливых просителей, — Алекос потрепал протоколиста по плечу, так что тот расцвел от удовольствия. — Сообщите об этом госпоже Евгении, да скажите заодно, чтобы была на приеме вечером. Сейчас островитяне? — обратился он к Энци. Тот кивнул. — Ну, пойдем.