Гутер ис Тах, капитан «Даров ветров», невысокий жилистый дагеварец с темными бесстрастными глазами, с бородой кудрявой, совсем не седой (в отличие от тоненьких косиц, торчащих из-под бирюзового платка, ложащихся на уши и щеки), смотрел на нерешительность грозы с неодобрением человека, основную часть жизни проведшего в море. Он не был купцом, но работал на южный союз «Добрых братьев Дагевара», развозя по портам их шелк, пряности и слоновую кость. Сейчас его трюмы были пусты, из Пубира он не вез ничего, кроме документов, а потому мало нервничал из-за вынужденной задержки. Не то, что капитаны других судов.

Разумеется, риски были и у него: оплата лишних дней стоянки, дозакупка провизии и воды. Да и команда не прочь «потеряться» в веселых кварталах, чтобы потратить денежки на выпивку и ласковых девиц. А рядом с вином и девками всегда появляются неприятности. К примеру, в Филгаме, два года назад, Гутер ис Тах недосчитался двоих. Одного прирезали в кабацкой драке по совершенно надуманному поводу, а другой так напился, что стал трепать языком и Господин Порта узнал, что «Дары ветров» «забыли» рассказать таможеннику о двух тюках серфо и заплатить налог.

Очень большой.

Преступно большой.

Та болтовня стоила Гутеру множества седых волос, опустевшего сундучка с резервом на взятки, повышенного внимания в будущем, а также запрета возвращаться в этот порт Соланки в течение года.

Могло быть и хуже.

Сейчас почти вся команда сошла на берег и не планировала возвращаться до завтрашнего утра. Гутер с частью матросов, оставшихся охранять корабль, маялся от безделья и удил рыбу.

Рыбалка всегда радовала его. Отвлекала от пустых тревожных мыслей. От того, что надлежало спуститься в маленькую каюту, достать полученные письма, прочитать их, отсортировать, составить ответы и подписать несколько контрактов (часть из которых тяготили его ненужными обязательствами).

Здесь, сидя на бушприте, можно ни о чем таком не думать. Брать из помятого ведра содранные с волнореза мидии, раскалывать раковины рукояткой моряцкого ножа, доставать нежное мясо, нанизывать его на крючок и закидывать в мутную, звонко бьющую о борт воду.

Затем следовало довериться судьбе. Положиться на удачу. Гутер ис Тах часто думал, отчего удачу не считают богом, не чтят точно так же, как Шестерых? Ведь от нее в жизни зависит столь многое: честность нанявшего тебя купца, слепота таможенника, попутный ветер, сила опасных течений или проплывший мимо пиратский бриг.

Гутер слышал отдаленное ворчание грома, смотрел на неуклюжий поплавок, который время от времени резким рывком уходил на дно, в сторону якорной цепи, а после вытаскивал морских собак, а если очень везло, то и плоских, охряных жаборыб. С огромной зубастой пастью, выпученными красноватыми глазами и острыми встопорщенными плавниками.