Туда Лавиани и целилась. Попала первой и единственной из оставшихся стрел и даже не успела подивиться своей удаче.
Голова преследовательницы дернулась, откинулась назад и… латная перчатка вырвала стрелу, отбросив в сторону. А после рыцарь исчезла. Размылась в пятно и оказалась рядом, преодолев сто ярдов за секунду.
Черные сабатоны ударили в камень перед сойкой, кривой меч с визгом рассек воздух, и Лавиани, не ожидавшая такой прыти, таких скоростей, выставила перед собой бесполезный лук. Меч рыцаря перерубил его и врезался в левую ладонь сойки.
Бывшую убийцу Ночного Клана отбросило от противницы. Она сгруппировалась, приземляясь на ноги, и то же самое сделала эта тварь.
Теперь сойка не сомневалась. Знала,
Лишь укрепилось.
Перед ней был таувин. А точнее, то, что некогда являлось таувином, но благодаря той стороне стало кое-чем иным.
Искари.
Ткущим мрак.
– Развелось дряни! – Лавиани плюнула, чувствуя во рту кровь.
Даже заметить не успела, когда ей разбили губу. Посмотрела на ладонь, с которой исчезла бабочка. Ну что же. Грех жаловаться. Этот рисунок спас ей жизнь.
Искари сделала шаг, резко взмахнув мечом, словно проверяя, сохранились ли ее навыки после случившейся неудачи. Клинок послушно загорелся бледно-рубиновым светом.
Лавиани взяла в правую руку фальчион, в левую свой нож и с усмешкой ждала нападения.
Она слышала много историй об этих существах. И что с ними может справиться лишь настоящий таувин.
– Ну, посмотрим, рыба полосатая.
Пыль оседала, и Шерон кашляла, отчаянно протирая запорошенные глаза и чувствуя, что руки буквально горят от мелких каменных фрагментов, каждый размером не больше песчинки, что рассадили кожу.
В куполе зияла рваная дыра, сквозь которую проникал тусклый свет уходящего дня и лился дождь. Он шумел с видом победителя, падая среди обломков, раздробленных колонн и статуй неизвестных людей, рассмотреть которые ни указывающая, ни Бланка так и не успели.
Халез помог ей подняться. Он выглядел сосредоточенным, хотя на его лице проступила растерянность.