Какая-то совсем неправильная тема.

А у калитки их ждали и явно давно ждали, потому что вид у мужчины был донельзя раздраженным. Он то и дело прикасался к калитке, но убирал руку, чтобы вновь протянуть ее.

— Ой, — Ольга смутилась. — Кажется… я засиделась. Немного.

— Ольга! — мужчина несколько поспешно убрал руки за спину. — Что ты себе позволяешь? Ушла… никому не сказала ни слова! Что мы должны были подумать? Матушка заболела…

— Она всегда болеет, — проворчала Ольга, — особенно, когда ей что-то нужно.

— Это переходит всякие рамки!

Мужчина был… красив.

Пожалуй.

Даже слишком. Той утонченной красотой, которая свойственна древней крови и древней силе. Тонкие черты лица, настолько правильные, что Анна невольно залюбовалась. Правда, тотчас одернула себя: это было, в конце концов, неприлично.

— Прошу прощения, — он словно почувствовал на себе ее взгляд.

Светлые волосы слегка растрепаны, но в том Анне видится хитрый замысел личного куафера. Светлые глаза кажутся выцветшими, как осеннее небо, но это отнюдь не недостаток.

Светлая кожа.

Светлые брови.

И светлая же ясная улыбка.

— Мы не были представлены, но, надеюсь, вы простите мне некоторую вольность? — он прижал руку к сердцу и поклонился. — Олег.

— Анна…

Он и двигался мягко, плавно, завораживая этой плавностью. И силой, что окутывала его фигуру.

— Я слышал от вас от моей сестры. Надеюсь, она не слишком вас утомила? Ольга порой потрясающе бесцеремонна. Ее избаловали до невозможности…

— Можно подумать, его не баловали, — произнесла Ольга очень тихо и вздохнула. — Извините, но я и вправду несколько… задержалась.

— Однако быть может, и к лучшему, — Олег больше не делал попыток прикоснуться к ограде. — Мне давно хотелось познакомиться с вами. Ольга столь живо рассказывала…