– Мало ли… женщины разными бывают, – она запрокинула голову и тряхнула гривой, в которой спрятались крохотные алмазы. И казалось, что в светлых кудрях поблескивают искры. – Осуждаешь?

– Нет.

– Врешь, – Елена наклонилась, поправляя чулок. – Осуждаешь… осуждать легко. А у меня есть свои потребности. Чтоб ты знала, супруг мой был не слишком… вернее, слишком много потреблял, чтобы его интересовало хоть что-то помимо выпивки. А у меня… я ведь живая.

– Что ты здесь делаешь?

– То же, что и вы. Веселюсь.

– А…

– Небольшое представление, чтобы никому в голову не пришла мысль побеспокоить бедную обиженную вдову.

– А…

– Пригласили.

– И часто ты…

– Не столь часто, как хотелось бы. Вы отвратительно безучастны к близким людям. Вернее, моему братцу глубоко наплевать, что происходит со мной. Сперва даже обидно было, – она подтянула съехавшую подвязку и, выставив ногу, полюбовалась ею. – Впрочем, потом я поняла, что так оно даже лучше. Он бы не понял. Такой же моралист, как и Наташка, только она еще рясу нацепила, что честнее.

– Зачем ты с ним встречаешься?

– Еще и подслушала… и давно ты в этой норе?

– Понятия не имею, – честно призналась Анна.

– Давно. Вон, посинела вся. На курицу мороженую похожа. Что? Моя свекровь полагала, что мне нужно заботиться о муже и самолично ему готовить. Так что да, я видела мороженых кур. Будут посимпатичней тебя…

Она специально хотела задеть Анну.

Обидеть.

Вызвать на ссору.

– Зачем ты с ним встречаешься?

– Он хороший любовник.