– Анна?

Она обернулась.

Маска-маска, зеркало, в котором она, Анна, выглядит растерянной. И несколько нелепой. Платье не измялось, но вот стало будто бы темнее, а сама Анна – белее…

…курица мороженая.

– Прячетесь?

От него пахло спиртным. И запах был резким, мерзковатым. Он мешался с ароматом туалетной воды и еще чего-то, довольно-таки отвратительного.

– Потерялась, – солгала Анна, прислушиваясь.

Музыка еще звучала. Далеко. Настолько далеко, что казалась эхом самое себя… а здесь тихо.

Безлюдно.

– Это плохо, – сказал Олег. – Это очень плохо. Женщинам не стоит теряться в подобных местах. Идемте, я вас провожу.

Он предложил руку. И у Анны появилось острое желание немедля сбежать. Сердце заколотилось, а во рту стало сухо. Анна поняла, что и закричать не сможет, если…

…и Аргуса рядом нет.

Аргуса нет, а Олег есть. Стоит. Покачивается. Улыбается безумной улыбкой.

– Не бойтесь, я не причиню вам вреда.

Его руки даже сквозь ткань перчаток казались холодными. Ледяными просто.

– Вам плохо? – тихо спросила Анна.

– Плохо.

– Могу я помочь?

Он покачал головой.

– Идемте, а то все пропустите… но нет, не сюда. На некоторые представления стоит смотреть издали. Что такое? Вы, как и ваш бестолковый супруг, полагаете, будто я убийца?