– Если решат, что она… в своем уме, то будет суд.

Совесть молчала.

Странно, что совесть молчала. Глеб навестит сестру. Позже. Когда сумеет встать.

– Сколько я… тут?

– Две недели уже. Чуть больше, – Алексашка выдохнул, явно ожидал иных вопросов. Но… Глеб потом. Сам. Встанет. Дойдет. Посмотрит.

Поговорит?

Правда, разговоры с родней у него как-то не получались.

– Шкатулка. Музыкальная. В моем кабинете.

– Что? А… да, твой кабинет еще целый. Только стена треснула слегка. Я там защиту поставил.

Глеб кивнул.

– Принеси. И инструмент.

– Думаешь?

– Принеси.

Он пошевелил пальцами, убеждаясь, что те двигаются. Правда, плохо и ощущения премерзейшие, но все же… все же…

…шкатулку доставили в тот же день.

Глава 37

Глава 37

Анна чувствовала себя до крайности неловко. И эта неловкость мешала. Она заставляла то и дело озираться в поисках, если не зеркала, то хоть какой-то поверхности, в которой Анна могла бы увидеть свое отражение и убедиться, что выглядит должным образом.

Что серое платье не измялось.

Пояс не сбился.