Топпер МакНабб не был любопытен, но необычная поступь привлекла его внимание. Жизнь бродяги приучала к постоянной бдительности.

Шаги были едва слышны и, если бы его не разбудил перед этим топот и шум, он наверняка не обратил бы на них внимание. Вжавшись сутулой спиной в каменную арку моста, он мысленно следил за невидимым прохожим, как раз пересекавшим мост над его головой. Порыв ветра донес до него сладковатый аромат, резко контрастировавший с запахами тины от канала и грязного тряпья. Осторожно выглянув из-за опоры моста, МаНабб увидел в лунном свете фигуру в капюшоне, удалявшуюся от него.

Словно почувствовав на себе его взгляд, фигура остановилась и обернулась. Топпер присел, прячась в тени мостовой сваи. В лунном свете ему отчетливо было видно женское лицо под капюшоном и выражение тревоги на нём. Однако, женщина смотрела не на Топпера, а куда-то поверх его головы, в ту сторону, откуда только что пришла.

«Красивая краля», — отметил про себя МакНабб, — «Интересно только, что она забыла на Каналах в этот час? Места безлюдные.»

Тряхнув волосами, женщина повернулась и торопливо зашагала в сторону торгового квартала.

Бродяга проводил её фигуру глазами и, поёжившись, полез обратно под своё одело.

Пронзительный кошачий вопль, внезапно разорвавший наступившую тишину, заставил его вздрогнуть. — Тьфу, зараза! — в сердцах плюнул он, окончательно раздосадованный.

Что-то задело его босую ногу. Несколько жирных крыс стремительными серыми зигзагами проскользили мимо него. Нечто, очевидно, напугало их. Ничего не понимая, МакНабб снова выглянул из-под моста и едва подавил возглас, чуть не вырвавшийся из его груди при виде огромной чёрной тени, в несколько прыжков скрывшейся в переулке.

Тан Митрас Железногор хмуро барабанил пальцами по отполированной до блеска дубовой столешнице. Его седобородые собеседники молча взирали на него из-под надвинутых на кустистые брови шлемов-шишаков. Ульфир Железнобород, положив перед собой могучие мускулистые руки в меховых наручах, сжимал и разжимал кулаки. Непривычно серьёзный Тулман Кремневый Утёс рассеянно поигрывал прикладом мушкета, качая головой, словно мысленно споря сам с собой. Брохман Бочкопуз теребил свою роскошную бороду, заплетенную в вычурные косички. Терум Наковальня с перепачканным сажей лицом и ладонями, ссутулившись, угрюмо смотрел в пол перед собой. Гельман Крепкорук, единственный из всех одевший вместо боевого шлема горную каску, ерзал на стуле, к которому была прислонена массивная кирка, и поглядывал на собравшихся с откровенным нетерпением.