Платить за все только своей жизнью, вот что правильно. Даже за глупость.

— Просто я недурен собой, умен, обеспечен, могу поддержать беседу и хорош в постели, кто знает, что во мне симпатичного?

— Забыл упомянуть свой чудный характер и идеальные уши.

— Посчитал лишним, в конце концов это ты их сделала.

Он в который раз пригладил ушную раковину, ожидая, что иллюзия развеется, и хрящ снова начнет торчать. Но Айвен исправила все на уровне энергетической матрицы, на которую наносились и те самые татуировки, которые зарастали вместе с кожей при ранах или же увеличивались, когда росло тело.

Исправила в то прекрасное время, когда любой всплеск магии не покрывал ее кисти незаживающими язвами. Те и сейчас были сплошь перебинтованы и покрыты мазью, что дала Кара, но заживать начали только сейчас, в без малого трех километрах от портала.

Они очень далеко зашли в поисках подходящего места. Непозволительно далеко для простого секса. Это уже не на шутку напоминало то, как мальцы искали себе туалет во время полевых учений. Обычно вначале мальцы искали наиболее подходящие кусты, затем, старшие по званию — уже самих мальцов. Но проклятый амулет все никак не желал успокаиваться. Чем его не устраивала конкретно эта поляна? Трава на ней мягкая, деревья со всех сторон и ручей. Невероятной романтичности место. Сюда бы еще разлетающихся в ночи светлячков — было бы просто идеально, точно сцена в любовном романе, которые писала Айра. Но маятник вся тянул дальше.

Нерон резко выхватил камень, обрывая нить, на которой он висел, и зашвырнул в ручей.

— Истинные герои сами творят свою судьбу, — пожал котенок плечами. — Но если ты еще не нагуляла аппетит, можем сделать круг и вернуться сюда. Это же так романтично: ночная прогулка по дикому лесу, почти как свидание.

— Тогда ты, как истинный безумно влюбленный, должен был подготовить мне поляну всю усыпанную фантастическими цветами, клетчатую скатерть, корзинку с закусками и хриплого гитариста, который бы пел из кустов на незнакомом языке. Я бы думала, что о любви, а на самом деле о неурожае картофеля.

Нерон огляделся, затем распахнул плащ, аккуратно повесил его на ближайшую ветку, затем нарочито медленно, издеваясь, начал расстегивать рубашку.

— Строго говоря, мне сегодня ничего не перепадет, нет стимула стараться.

— Когда-нибудь я тебя убью, — Айвен пятилась от Нерона и не могла остановиться. Глупо, странно, неправильно. Так не должно быть. И так бы не было, найдись другой выход. След другого выхода. Малейшая вероятность. Или время на поиски. Но она пусть и плохой, но все же патрем, и не может дальше играть в стыдливую девицу, когда безопасность Союза под угрозой.