— Ага, я с метом завязал…

Вопрос в глазах Майка сменился изумлением, рот чуть приоткрылся.

— Поехали, говорю. И закрой уже рот — выглядишь как дебил.

Всю дорогу домой, Крейван никак не мог отделаться от того самого ощущения внимательного взгляда. Очередной раз взглянув в зеркало заднего вида, он увидел то же, что и обычно: серое полотно дороги, два ряда домов, прохожих, спешащих куда-то по своим делам и несколько машин. Красная хонда, синий фольксваген и белый, забрызганный грязью безродный грузовик. Когда «цивик» Кейси подъехал к дому, на горизонте никого не было, а чувство изучающего взгляда исчезло.

Глава 17

Глава 17

12/2/2013

…

Совет у Бреннана эмоционально вымотал меня. Конечно, мы, безликие, довольно устойчивы к резким поворотам судьбы, к внезапным и не всегда желанным знакомствам, к слиянию с не вполне полноценными личностями. До сих пор и я был таким. Когда в дело вступает Ремесло, глупо жаловаться на тяготы жизни. Ты становишься другим человеком, но знаешь, что, во-первых, это не навсегда, а, во-вторых, память о приличном гонораре вдобавок к увесистому авансу, заставляет крепче брать себя в руки, когда возникает желание раскиснуть. Но впервые за почти что два десятка лет занятия Ремеслом, моя натура противится жизни в чужой шкуре. И дело не в том, что Билл Маккуин противен мне, а он был противен — и ещё как! И не в том, что мне неприятны временные друзья Билла (похоже, у него был только один постоянный друг, которого я тоже убил — «лёд»), с их плоскими шутками и утомительно однообразными разговорами о тачках, хип-хопе и тёлках. И даже не в том, что все шишки за паскудное поведение Маккуина получал я, а не он. Нет, просто попав в совершенно иное место, и чувствуя, что шансы на возвращение в родной мир чрезвычайно малы, мне хочется стать своим, настоящим, живым, а не играть чужую роль. Тем более, я не знаю, сколько ещё мне придется эту роль играть. А главное — я боюсь пробуждения матрицы Маккуина, боюсь, что не смогу сдерживать его достаточно долго, чтобы оставаться на плаву в бурном течении новой жизни.

Я обманул Майка. Мне хотелось заглянуть в ту самую кондитерскую, о которой у Билла остались тёплые, но очень сумбурные воспоминания. И зайти туда я планировал в одиночку, без этих, уже успевших опостылеть, своих приятелей. Отвязался я от них под вполне правдивым предлогом, так как действительно собирался отогнать «мустанга» Нильстрему, пускай и без особого желания. Я был согласен с наказанием и считал его справедливым, но всё же успел привыкнуть к этой большой, мощной и по своему красивой машине. Скрепя сердце, я положил ключи, прицепленные к брелоку с пластиковым черепом на подвеске, на широкую ладонь шведа. Он с подозрением оглядел ключи, с таким же подозрением обошёл «мустанг», потом чуть ли не удивлённо уставился на меня: