— У меня другое предложение. Мистер Бреннан, твой начальник, он сегодня дома?

— Дилан. Скорее всего. — мой голос тоже огрубел от волнения, самую малость. — Но… Он никогда не против приятного общества не менее приятных гостей…

— Знаешь, я не планирую мило проводить время, попивая двадцатилетний коньяк и внимая взглядам Дилана на мироустройство. Я хочу провести ночь с тобою… Шон?

Я закашлялся, потом кое-как пробормотал:

— Энни, солнышко, ты уверена, что сейчас наступил тот самый момент…

— Чёрт возьми, Шон, ты очень классный, умный, галантный, мужественный и много всего такого. Но иногда ты бываешь таким… Таким идиотом! Неужели ты не видишь, что я действительно решила? Я люблю тебя, я не хочу ещё полгода изображать с тобою школьную парочку. Или, может, нам сперва обручиться, обменяться кольцами и обсудить дату свадьбы? А то тех пор — ни-ни?! Господи…

— Ни слова! — «хонда», взвизгнув покрышками, резко тронулась с места. — Пускай я идиот, но не полный же. Только вот насчёт ужина, не знаю, есть ли в холодильнике что-нибудь достойное такого случая…

— Ага, «не полный»! — передразнила Энни. — Может, ещё и фильм какой перед сном посмотрим? Жми на газ и молча следи за дорогой — сегодня ты не в ударе.

Я последовал её совету, и уже через пять минут затормозил перед домом Бреннана. Энни, не дожидаясь меня, быстро пошла к входной двери, а я, плюнув на соображения безопасности (Что? Кто-то угонит машину? Да на здоровье!), помчался следом. Энни решительно толкнула дверь, та распахнулась с треском. Моя любимая уже достаточно хорошо ориентировалась в особняке, поэтому направилась прямиком в мою комнату. Бреннан был дома, он развалился на диване в гостиной, бездумно щелкая кнопками на телевизионном пульте. Его домашний наряд (шёлковые боксеры и меховые тапочки с помпонами) совершенно не смутили Энни. Когда он ошарашено подскочил и раскрыл рот от изумления, девушка рявкнула:

— Молчите, мистер Бреннан! — и скрылась в моей комнате.

Дилан остолбенело посмотрел ей вслед, потом перевёл взгляд на меня. Я поспешил перехватить инициативу и тоже рявкнул:

— Что?!

Старший партнер растерянно пожал плечами. Не теряя времени, я поспешил вслед за Энни. Прежде чем я успел захлопнуть за собою дверь, раздался звук падения какого-то небольшого предмета. Возможно, телевизионного пульта, и, возможно, не просто так. Но оставим Бреннана.

Я вбежал в свою комнату и замер, привалившись к двери. Энни лежала на кровати в трусиках и чулках, пальто и сумка небрежно валялись на полу. Я, безликий, весьма искушённый в делах любовных, как с соплеменницами, так и с простолюдинками, пребывал в лёгкой растерянности. Во рту пересохло, по телу разлилась непривычная слабость. Я снова был тем самым пятнадцатилетним подростком, попавшим под действие чар неповторимой деревенской простушки. Вот она, перед тобой — иди и возьми, но… Я трясусь при одной только мысли о том, что сейчас должно произойти то, проще чего и придумать трудно, но столь древнее и неподвластное ни вере, ни морали, ни прогрессу. Я боюсь соприкоснуться с этим мистическим ритуалом, боюсь стать слишком близким со своей единственной, так ждущей меня, боюсь не стать достойным её дара…