— Пожалуй, тебе и в самом деле пора. У тебя много неотложных дел, Бреннан.

Он игриво подмигнул и удалился лёгкой быстрой походкой. Я задержался на полчаса, предвкушая новую (каждый раз, как в первый) встречу с Энни и немного грустя о скором расставании. Несколько дней для утвердившегося в жизненном ритме человека лишь несколько прочерков в поле календаря. Для двух любящих сердец несколько дней не равно даже нескольким векам. И так тягостно ощущать приближение этой вечности…

…

— Знаешь, мне кажется, эта зима никогда не закончится. Мы обречены жить в промозглой сырости, в быстро спускающейся темноте, изредка заметаемые недолговечными сугробами…

Мы сидели в моей старенькой «хонде», пытаясь согреться слабым теплом, льющимся из пластиковых решёток. Я сжимал тонкие пальцы Энн в своих руках, дыханием стараясь вернуть в кожу мягкую природную пастель.

— Варежки продрались, представляешь? — Энн ловко высвободила руку и выудила из кармана пальто пару застиранных шерстяных варежек. — Одновременно и симметрично, точь-в-точь около мизинцев. Шон, как думаешь: может, у меня пальцы начали расти?

— Разве что только мизинцы. — я, с деланным вниманием, начал осматривать её пальцы. — В последнее время не возникает тянущего ощущения? Покалывание, желание почесать?

— Ай! Перестань, щекотно! Ну не надо!

Я перестал и притянул её к себе. Энни перехватила инициативу и первой обхватила своими губами мои губы. Язычок, не встречая никакого сопротивления, проник в мой рот и, скользнув по нёбу, перешёл на зубы. Секундная слабость перешла в противодействие: мои губы прикусили нижнюю губу Энн, мой язык вытолкнул её язык и, в свою очередь, принялся хозяйничать на чужой территории. Последовала непродолжительная борьба, окончившаяся примирением и сплетением в объятьях…

Когда воздуха стало ощутимо не хватать и ей и мне, Энни оттолкнула меня руками и выдохнула:

— Ух, ты! Как же это здорово! И сладко…

Я улыбнулся и взялся за ключ, торчащий в замке зажигания. Энн накрыла мою руку своей рукой.

— Подожди, куда мы сейчас?

— Ну, как обычно: я отвожу тебя домой, мы целуемся возле твоего крыльца. Потом, либо я уезжаю домой, либо заглядываю к твоим на чашечку кофе, а потом уезжаю домой…

— Ещё чего — нечего их баловать так часто. Ты и так заходил позавчера.

— Милая, это было в начале прошлой недели. К тому же, твои родные такие милые люди. Твой отец…

— Жуткий зануда, способный усыпить кого угодно бесконечными рассказами о тонкостях морской рыбалки. А ты так забавно ему поддакиваешь, хоть ни чёрта в этом не смыслишь.

Я покраснел до кончиков ушей, надеясь, что в полумраке кабины это осталось незамеченным. Энн на мгновение замолчала, замерла, решаясь на какой-то шаг, и чуть охрипшим голосом сказала: