Айдан метнул протазан. Лезвие с хрустом вошло в гноящиеся тело тёмной твари и застряло в нём. Он пошатнулся, но со смехом и диким рёвом вынул из живота протазан, отбросив его в сторону. Дориан так же метнул топор, попав врагу п плечо, рассекая тело, в жилах которого текла темнота в виде тумана, а не кровь. Мясо на костях было сгнившим и почерневшим, словно угли. Вынув топоров своими руками, которые напоминали кости трупа в латных перчатках, Паший метнулся и пнул Дориана прямо в солнечное сплетение, отбросив того на пару метров в сторону.

Его меч проклятый светился кровавым огнём. Словно пятно из чёрного и кровавого, Падший метался из стороны в сторону, как вихрь порчи и чумы. Айдан только и успевал принимать удары на щит и совсем изредка контратаковать, острие его меча касалось орнаментных доспехов слуги Ненасытного, не причиняя ему ни какой боли. Ни какое оружие не могло причинить ему боли.

Застава располагалась на обрыве, связывая два утёса длинными и хлипким отвесным мостом, что проходил над гремевшим водопадом и рекой, что состояла в большинстве своём из порогов. Падший гнал Айдана к обрыву. Ударами и диким ревом, что рвал перепонки в кровь. Вскоре щит легионера раскололся и Анкит предпринял попытку ударить противника острой частью щита. Вышло на много хуже. Падший нанёс размашистый удар такой силы, что Айдан отлетел прямо на хлипкий мост. Под весом его тела несколько досок сломались и камнем упали в бурлящую воду водопада в самом низу. Высота насчитывала лигу, как минимум. Плечо отзывалось тупой и ноющей болью. Падший подскочил к нему и пнул и тяжёлым латным сапогом. Ребра Айдана наверняка треснули под силой этого удара. Затем Тень вновь обратилась к нем. Падший подхватил его за горло и одной поднял рядом с собой.

— Я покажу тебе твою судьбу! — и тьма окутала Айдана, проникая в его подсознание, словно яд проникает в крови, тьма, словно туман, вонзалась в него

Альва налетела на добычу, когда почувствовала, как её ездоку угрожает опасность. Айзора наблюдала за тем, как грифон, или же императорская грифониха рвет, клюёт и раздирает плоть и сталь, словно масло. То с какой яростью и злость она билась с Падшим, разрывая его плоть и сталь клыками и клювом, поражала леди Трайден до глубины души. Глаза Альвы горели праведным бешенством и гневом. Да, она слышала, что грифоны в особенности ненавидят исчадий Ненасытного, но больше всего её поражало то, что сосредоточение зла охотилось за Айданом! Этого Ринойская Львица не понимала. Несколько её рёбер были сломаны, наверняка она получила сотрясение, но с тварью, что положила её лучших солдат, она была обязана разобраться. Как только она подошла к краю моста, то увидела, как исчадье Ненасытного ударил Альву прямо по крылу, повредив его. С трудом, её пришлось отлететь чуть в сторону, когда противник поставил ногу на груди бездыханного Анкита, а Айзора продолжала стоять как вкопанная и слушать.