— Видать, промахнулась. Меня учили пользоваться этой юрровой железкой, да без толку. Я воин, а не маг! Ну, что стоишь, несчастный? Веди в дом… Холодно тут у вас.

На её чёрных волосах и ресницах снег смотрелся так красиво, что Део даже не сразу услышал призыва Каннах.

Ей пришлось его подтолкнуть, и довольно грубо, а птица пронзительно заклекотала.

Идти-то было всего ничего, а пока шли — стемнело. Пальцы на ногах у Део почти потеряли чувствительность. В общем-то и хорошо — зато болеть перестали.

— Есть кто дома? — вопросил он в пустоту, и тут же в большой гостиной вспыхнули светильники.

Где-то наверху послышались тяжёлые шаги и низкий, раскатистый бас:

— В отличие от некоторых кое-кто всегда дома.

— У нас как бы гостья!

Он почувствовал замёрзшим носом запахи — тушёной с мясом картошки, квашеной капусты, вишнёвого компота. Это хорошо, горячий ужин как раз будет кстати.

В тот же момент, как Део собрался что-то сказать Каннах, в гостиной открылся портал, откуда вышли сначала Странник, потом Мать, и последним — Теро-Теро.

— А где Омегыч? — спросил Део.

Он ведь помнил, что Нот, Мать и Ливендод пошли куда-то выручать Омегыча. И даже гордился тем, что это помнил: между прочим, мог бы и забыть, потому что Омегыч не имел никакого отношения к лесу и деревьям!

— Этот вопрос не утрачивает актуальности, — голосом, полным безразличия, сказал Теро.

— Доброго вечера, всадница, — молвила Мать устало. — Что-то случилось?

Тут и Первый Некромант сгустился возле неё, обвиваясь вокруг тела чёрным густым дымом. Они сели в кресло — дым, словно шаль, укутал плечи Матери.

— Наши разведчики осматривали земли южнее Рыжего Гнездовья, — резко сказала Каннах. — Мы хотели очистить их от скверны и нашли несколько звеньев цепоглотки. Умрах успела уйти отсюда. А может быть, оставила несколько частей себя в наших краях. Кроме того, мы видели костяных всадников, одну из них — верхом на птице.

— Вот как… Ты одна? — спросила Мать.

— Моя птица сидит в вашем сарае. Ей тут будет жарковато и тесно.

— А как там Грей? — спросил маленький Странник.

Каннах повернула к нему бледное, измождённое лицо, и вдруг слегка улыбнулась.